Челебадзе помедлил, наверное, нарочно, чтобы дать понять всем-его не
пугают генеральские погоны. Он начал говорить чуть с юмором, как за
обеденным столом:
   - По картотеке он-шпион, но по жизни-дурак.
   Верно я говорю, 753-й? Молчит восьмой месяц, стену кулаками бьет...
   - Давайте по существу, Зураб Шалвович, - перебивает генерал.
   - Можно по существу. Казакевич, расскажи генералу об этом подонке. Одни
хлопоты с ними, понимаешь!
   - Слушаюсь! - щелкает каблуками начальник шестого блока. - Статья 58
прим. пункты 17 и 19. Провоз из Америки нелетальной литературы. Три тома
Есенина, два тома Ницше и Бунин. Контакт с иностранными гражданами. И
последнее-избиение начальника режима парохода "Парижская Коммуна".
   - Чекиста ударил! - кончик хищного носа начальника тюрьмы лег на щетку
подкрашенных усов. - Такое должно караться высшей мерой!
   - 753-й, кругом!
   Заключенный повернулся и увидел, что генерал похож на корабельного
повара с "Парижской Коммуны", у которого не было даже имени, потому что
все, включая замкнутого испанца капитана, звали его Егорыч.
   Генерал тоже был слегка кособок, но особенное сходство проявлялось в
положении широко поставленных глаз, страдальчески распахнутых и
одновременно грустных.
   Еще он чуть-чуть смахивал на больного ребенка.
   - В чем выражался ваш контакт с иностранцами? - спросил генерал.
   - Боксировал с чемпионом Лос-Анджелеса, без ведома капитана.
   - С негром?! - грузный Челебадзе сразу же оживился и, забыв про
генерала, ехидно переспросил:-Хочешь сказать, что дрался с негром?
   - Я нокаутировал его, гражданин начальник.
   - Ты?! - у Челебадзе испортилось настроение. - Он что, больной был? Ты
кого хочешь обмануть?! Чемнион Лос-Анджелеса!
   - Ну и что? Я сам был чемпионом Тихоокеанского флота.
   Челебадзе покрутил мягкой, как подушка, ладонью у виска, словно
ввинчивал лампочку, но не нашел нужных для выражения своего состояния слов
и, тем раздосадованный, крикнул, багровея плывшим лицом:
   - Повернись к стене! Какой подлец! Нет, вы посмотрите, товарищ генерал:
страна его боксу учила для защиты Отечества, а он чекиста... челюсть
сломал! Что он тебе-негр, что ли?!
   Генерал молча глядел над головой начальника особой тюрьмы, и тот вдруг
осознал, что у генерала есть что доложить там, в Москве, ПОТОМУ-ТО он
такой неприступный. По Челебадзе было известно и другое: пока его
полковничьи погоны весят больше генеральских.
   Только зачем весь этот сыр-бор? Лучше решить дело миром...
   - Много накопили хлама, товарищ полковник. Место этого уголовника-в
колонии строгого режима!
   Голос генерала прозвучал сурово, но все же начальник тюрьмы уловил в
нем внутреннюю дрожь от неполной решительности. Желание и возможности явно
были не согласованы. К толстому грузину тотчас вернулось прежнее
благодушие:
   - Дорогой, враги народа не грибы, я их не собираю.
   Мне их присылают такими, какие они есть.
   - Существует инструкция! Ее надлежит неукоснительно выполнять!