- Его женитьба, - раздраженно сказала она, - была минутной слабостью.
Потом он старался вести себя как подобает джентльмену. Эти тонкости не для
меня.
     - У нас в  Калифорнии  минутная  слабость  такого  рода  продолжается
минимум три дня, миссис Мердок.
     - Молодой человек, вы согласны работать или нет?
     - Согласен, если получу необходимые сведения и возможность вести дело
так, как считаю нужным. И не согласен, если вы собираетесь  снабдить  меня
сводом правил и инструкций.
     Она резко рассмеялась.
     - Это деликатное семейное дело, мистер Марлоу.  И  отнестись  к  нему
нужно деликатно.
     - Если вы меня нанимаете,  я  вам  гарантирую  всю  деликатность,  на
которую способен.  Если  вы  считаете,  что  ее  у  меня  недостаточно,  -
вероятно, вам лучше не связываться со мной. Например, как я понял,  вы  не
хотите, чтобы ваша невестка понесла наказание. Для  этого  я  недостаточно
деликатен.
     Она стала цвета вареной свеклы и раскрыла  рот,  чтобы  завопить.  Но
передумала,  подняла  бокал   и   заглотила   еще   некоторое   количество
"лекарства".
     - Постарайтесь, - сухо бросила она. - Жаль, что я  не  встретила  вас
пару лет назад, до его женитьбы.
     Что означало последнее, я не вполне понял - так что пропустил реплику
мимо ушей.
     Она перегнулась в сторону, поковырялась в диске внутреннего  телефона
и что-то рявкнула в трубку, когда ей ответили.
     Вскоре за дверью  раздались  шаги,  и  маленькая  блондинка  легко  и
стремительно вошла в комнату.
     - Выдай этому человеку чек на двести пятьдесят долларов, -  прорычала
старая ведьма. - И держи язык за зубами.
     Девушка залилась краской до самой шеи.
     - Вы знаете, я никогда ни с кем не обсуждаю ваши дела, миссис Мердок,
- пролепетала она. - Вы знаете. Мне это даже в  голову  не  может  прийти,
я...
     Она повернулась и, опустив голову, выбежала из комнаты.
     - Мне нужна фотография леди и некоторые сведения, - сказал  я,  когда
дверь за секретаршей захлопнулась.
     - Посмотрите в ящике.  -  Миссис  Мердок  ткнула  пальцем  в  сторону
плетеного тростникового стола, и ее кольца сверкнули в полумраке.
     Я подошел, выдвинул единственный ящик стола; на дне его  изображением
вверх одиноко лежала фотография, с  которой  на  меня  смотрели  спокойные
темные глаза. Я сел снова  в  кресло  и  принялся  разглядывать  карточку.
Темные волосы, разделенные пробором посередине и небрежно откинутые  назад
с крупного лба. Большой высокомерный рот - весьма  соблазнительный.  Милый
нос: не слишком большой, но и не  слишком  маленький.  Великолепная  лепка
лица. Однако чего-то в нем  не  хватало.  Того,  что  когда-то  называлось
хорошим тоном, а как называется сейчас - не знаю.  Лицо  казалось  слишком
умудренным  и  настороженным.  Но  за  этим  выражением  умудренности  еще
угадывалась наивность маленькой девочки, верящей в Санта-Клауса.
     Я кивнул и сунул карточку в карман,  подумав,  что  я  вывел  гораздо