что смотрел теперь почти на меня.
     - Я не мог встречать вас где-нибудь раньше?
     - Так о коменданте, - мягко напомнил ему я.
     -  Год  назад  он  разбил  очки,  -  сообщил  старик.  -  Я  чуть  не
расхохотался. Почти.
     - Да, да, а где его можно сейчас найти?
     Он с усилием сфокусировал взгляд на мне.
     - Коменданта-то? Он дома... Разве нет?
     - Конечно. Вероятно. Или пошел в кино. Но где находится его дом?  Как
его зовут?
     - Вам-то что от него надо?
     - Да. - Я с силой сжал кулак в кармане и постарался не  завизжать.  -
Мне нужен адрес одного из  съемщиков.  Домашнего  адреса  этого  съемщика,
который мне нужен, нет в справочнике.  Домашний  адрес.  То  есть  где  он
живет, а не адрес офиса. Дом, понимаете, дом, - я медленно написал рукой в
воздухе "Д-О-М".
     - Чей именно адрес? - спросил старик. Вопрос был так конкретен, что я
даже растерялся.
     - Мистера Морнингстара.
     - Его нет дома. Он еще в офисе.
     - Вы уверены?
     - Уверен, что уверен. Я не слишком обращаю внимание на людей.  Но  он
старый, как я, - и я заметил его. Он еще не спускался.
     Я зашел в лифт и сказал: "Восьмой".
     Он с трудом задвинул решетки, и лифт пополз вверх. Старик  больше  не
смотрел на меня и ничего не  сказал,  когда  лифт  остановился.  Он  сидел
сгорбившись на своем деревянном стуле и смотрел в никуда пустыми  глазами,
и оставался все в той же позе, когда я заворачивал  за  угол  коридора.  И
лицо его было совершенно отрешенным.
     Стеклянная дверь в конце коридора была освещена изнутри. Единственная
в темном коридоре. Я остановился около нее, закурил и прислушался,  но  не
услышал ни шороха. Открыв дверь с надписью "Вход", я  прошел  в  маленькую
приемную. Деревянная дверь кабинета была приоткрыта. Я  подошел  к  ней  и
постучал:
     - Мистер Морнингстар!
     Ответа я не получил.  Гробовая  тишина.  По  спине  у  меня  поползли
мурашки. Я переступил порог.
     Свет лампы под потолком отражался  на  стеклянном  колпаке  ювелирных
весов, на полированной  деревянной  тумбе  стола  и  на  тупоносом  черном
башмаке, над которым виднелся белый хлопчатобумажный носок.
     Ботинок был как-то странно развернут  -  носок  его  смотрел  в  угол
потолка. Остальная часть ноги была скрыта за большим  сейфом.  Каждый  шаг
давался мне с трудом, будто я шел по пояс в трясине.
     Он лежал на спине. Очень одинокий и очень мертвый.
     Дверь сейфа была раскрыта, и в  замке  внутреннего  отделения  висела
связка ключей. Металлический ящичек был  выдвинут.  И  пуст.  Прежде  там,
вероятно, лежали деньги.
     Все остальное в комнате оставалось как было.
     Карманы старика были вывернуты, но я не стал  трогать  его  -  только
наклонился и прикоснулся тыльной стороной ладони к  сер-фиолетовому  лицу.