Александр Чернобровкин.
    Были древних русичей


     © Copyright Александр Чернобровкин, 2000
     Email: a_cherno@chat.ru
     Date: 30 Jan 2001


     Сборник рассказов

     E-mail:

К А Т


     Верхние  угли  в горниле покрылись  серовато-белым пеплом, лишь нижние,
багрово-оранжевые,   проглядывали  в  просветы  не   спекшейся  пока  корки,
напоминая переполненные звериной яростью  глаза и  как бы расплавляли воздух
над  собой,  делая  его  зыбким  и  тягучим,  прорывались  дальше  и  играли
золотисто-красными отблесками на  разложенном на грязном, в подпалинах столе
клеймах, прутьях, клещах, молотках, ножах, деревянном кнутовище, захватанном
до блеска, и  металлических вставках в концы треххвостого кнута, в лужице на
земляном, утрамбованном полу, подернутой пленкой и похожей на темно-вишневый
студень, на  отшлифованном  жале  крюка, повисшего  над  лужицей на  толстой
бечеве,  продетой  в кольцо,  которое  было приделано к  высокому, покрытому
копотью  потолку, на  железном засове  низкой, закругленной сверху  двери  с
маленьким глазком, сколоченной из  толстых дубовых досок, на железном засове
и  полосках другой  двери,  широкой,  почти  квадратной,  которая находилась
напротив первой и  выше, под потолком, и к ней вела каменная лестница в пять
стертых ступенек и  без перил, на сложенных  из диком камня и будто покрытых
потом, отсыревших стенах, на темной, потерявшей краски иконе и еле коптящей,
бронзовой  лампадке,  висящих  в  углу,  на стоявшем там же на полу чугуне с
придавленной камнем крышкой, на покрывале, сшитом из  волчьих шкур,  которым
была застелена лавка, на воде в двух кадках, стоявших между лавкой и горном,
на лице человека,  приземистого, но широкого в кости, с густой темно-русой с
рыжинкой  бородой, который  мыл руки в ближней к огню кадке. Если на  лбу, с
прилипшими к нему  темно-русыми  прядями, и на  крупном  пористом носу блики
перемещались медленно, плавно, то на  поверхности воды вели себя беспокойно:
то  дробились, то  сливались,  то совсем исчезали, когда человек окунал  или
вытягивал   закопченные   сильные   руки,  покрытые  густой,   но  короткой,
подпаленной шерстью.  Вытянув руки  из  воды, он  долго тер их  золой, скреб
ногтями, а потом выковыривал лучинкой из под ногтей грязь, которая, попав на
мокрые  подушечки,  оставляла розовые следы, и  окунал снова  по локоть,  до
закатанных  рукавов  грязной,   в  бурых  пятнах  спереди,  желтовато-белой,
исподней  рубахи,  мокрой  от  пота  под  мышками и  между  лопатками.  Зола
всплывала на поверхность темно-серыми комками, какое-то время перекатывалась
на  волнах вместе  с  отблесками, словно пыталась  прогнать их, и постепенно
исчезала,  то  ли  растворяясь,  то ли  оседая  на дно. Выигравшие  поединок
отблески сбивались в  широкую полосу и затихали, обхватив замершие  локти, и