Любая попытка понять ту  притягательность,  какую  имеет  фашизм  для  целых
наций, вынуждает нас признать роль психологических факторов. Здесь мы  имеем
дело с политической системой, которая, по существу, опирается отнюдь  не  на
рациональные силы человеческого личного интереса. Она пробуждает в  человеке
такие дьявольские силы, в существование которых мы  вообще  не  верили  либо
считали их давным-давно исчезнувшими.
   В течение последних веков общераспространенное мнение о человеке состояло
в том, что человек - разумное существо, деятельность  которого  определяется
его интересами и способностью поступать в соответствии с ними.  Даже  авторы
вроде  Гоббса,  считавшие  жажду  власти  и  враждебность  движущими  силами
человеческого поведения, объясняли наличие этих сил как логический результат
личных интересов. Поскольку люди равны  и  одинаково  стремятся  к  счастью,
говорили они, а общественного богатства недостаточно, чтобы удовлетворить  в
равной степени всех, то неизбежна борьба; люди  стремятся  к  власти,  чтобы
обеспечить себе и на будущее все то, что они имеют сегодня. Но схема  Гоббса
устарела. Средний класс добивался все больших успехов  в  борьбе  с  властью
прежних  политических  и  религиозных  владык,   человечество   все   больше
преуспевало в овладении  природой.  Все  прочнее  становилось  экономическое
положение миллионов людей, и вместе с тем  все  больше  укреплялась  вера  в
разумность мира и в разумную сущность человека. Темные и дьявольские силы  в
человеческой  натуре  были  отосланы  к  средневековью  либо  к  еще   более
отдаленным временам и  объяснялись  недостатком  в  те  времена  знаний  или
коварными происками священников и королей.
   На те периоды истории оглядывались, как на  потухший  вулкан,  давно  уже
неопасный. Все были уверены,  что  те  зловещие  силы  полностью  уничтожены
достижениями современной демократии; мир казался ярким и безопасным,  словно
залитые  светом  улицы  современных  городов.  Войны   казались   последними
реликтами давних времен; не хватало лишь еще одной, самой  последней,  чтобы
покончить с ними навсегда. Экономические  кризисы  считались  случайностями,
хотя эти случайности и повторялись регулярно.
   Когда фашизм пришел к власти, люди в большинстве своем не  были  к  этому
готовы. Ни теоретически, ни практически. Они были не в  состоянии  поверить,
что человек может проявить такую  предрасположенность  к  злу,  такую  жажду
власти, пренебрежение к правам слабых - и такое стремление к подчинению.
   (Фромм Э. Бегство от свободы. - М, 1995, стр. 13-17.)
 
 
   Борис БАЖАНОВ
   СУТЬ ВЛАСТИ-НАСИЛИЕ
 
   Когда вы хорошо знакомитесь с личностью Ленина или Сталина, вас  поражает
потрясающее, казалось бы маниакальное  стремление  к  власти,  которому  все
подчинено  в  жизни  этих  двух  людей.  На  самом  деле   ничего   особенно
удивительного в этой жажде власти нет.  И  Ленин,  и  Сталин  -  люди  своей
доктрины, марксистской доктрины,  их  системы  мысли,  определяющей  всю  их
жизнь. Чего требует доктрина? Переворота всей жизни общества, который  может
и должен быть произведен только путем насилия. Насилия, которое совершит над
обществом  какое-то  активное,  организованное  меньшинство,  но  при  одном
непременном, обязательном  условии  -  взявши  предварительно  в  свои  руки
государственную власть. В этом альфа и омега: ничего  не  сделаешь,  говорит