была покрашена, стекла вымыты,  испорченная  петля  на  калитке  исправлена,
автомобиль блестел...
   Газеты много писали о той страшной ночи. Многие  городские  деятели  были
опозорены, отдельные полицейские чины полетели со своих мест, и среди них  -
капитан Джон Монтелли. Линдсей Барт должен был  на  ближайших  муниципальных
выборах занять руководящий пост в правительстве. Пресса сообщала также,  что
лейтенанту полиции Адамсу светят капитанские погоны.
   Поезд медленно подползал к перрону, и Холанд увидел светловолосую головку
Энн, которая высунулась из окна. Она махала рукой, и через несколько  секунд
уже замерла в объятиях мужа.
   - О! Кен!
   - Дорогая! Как мне не хватало тебя!
   - Все было хорошо? - спросила Энн, слегка отстраняясь:  муж  удивился  ей
вдруг затвердевшей линией подбородка и губ и легкой худобой, которая  делала
его еще привлекательней.
   - Я в хорошей форме! - улыбнулся Кен.
   - Да, ты изменился... Ты не скучал, по крайней мере? Ты.., ты  выходил..,
по вечерам?
   - Не было время, дорогая. Я должен был выкрасить кухню и работал в саду.
   - Странно. Ты уверен, что не наделал глупостей?
   - До чего же ты подозрительна!
   По дороге домой Энн рассказала о своем путешествии в Лондон и, сидя рядом
с  женой  в  зеленом  "линкольне",  Кен  чувствовал  себя  самым  счастливым
человеком на земле.
   Они подъехали к дому.
   - Посмотри на сад, - сказал Холанд. - Разве  я  не  заслужил  похвалы?  А
калитка? Видишь, как она легко открывается?
   - Дорогой, кажется, мне надо снова  уехать,  -  улыбнулась  Энн,  которая
любовалась посыпанной гравием дорожкой и клумбой с розами.
   - Это восхитительно! - захлопала она в ладоши, переводя взгляд на дом.  -
Ты даже вымыл окна!
   - К вашим услугам, миссис, - отозвался Холанд, вынимая из багажника серый
чемодан.
   - О, Кен! - воскликнула вдруг жена. - Какой сюрприз! Он очарователен!
   Кен проследил за ее взглядом.
   На пороге дома с блестящими, устремленными  на  Холанда  глазами,  сидела
рыжая болонка!