Вам  только  палец  покажи  женщина,  так  вы уж  готовы на всякую  всячину.
Посоветоваться  с близкими  людьми должны...  Да... На свою глупую голову не
надейтесь. (Стучит о стол.) Вот она у  вас, ваша голова! (Свистит.) Свистит,
матушка! Мозгу в ней много, да толку что-то не видно.
     Трилецкий. Свистит, точно мужик! Удивительная женщина!
     Пауза.
     Ездить она к вам не станет.
     Анна Петровна. Почему?
     Трилецкий.  Потому что  к вам шляется Платонов... Она терпеть не  может
его после тех его выходок. Вообразил человек, что она дура, вбил себе  это в
свою нечесаную  голову,  и теперь черт его  не  разубедит! Считает почему-то
своею обязанностью  надоедать  дурам,  выделывать  над ними  разные штуки...
Ходите!.. А разве она дура? Понимает же он людей!
     Анна Петровна. Пустяки. Мы не позволим ему лишнего. Скажите ей, чтоб не
боялась. А чего  это  Платонова так  долго нет?  Давно уж пора  ему  быть...
(Смотрит на часы.) Невежливо с его стороны. Шесть месяцев не видались.
     Трилецкий.  Когда я ехал к вам,  в  школе ставни были  наглухо закрыты.
Должно быть, спит еще. Каналья человек! Я его сам давно уж не видел.
     Анна Петровна. Здоров он?
     Трилецкий. Он всегда здоров. Жив курилка!
     Входит Глагольев 1 и Войницев.
     ЯВЛЕНИЕ II
     Те же, Глагольев 1 и Войницев.
     Глагольев 1 (входя). Так-то, милейший Сергей Павлович. В этом отношении
мы, заходящие светила, лучше и счастливее вас, восходящих. И мужчина не был,
как видите, в проигрыше, и женщина была в выигрыше.
     Садятся.
     Сядемте, а то я утомился... Мы любили женщин, как  самые лучшие рыцари,
веровали в нее, поклонялись ей, потому что видели  в ней лучшего человека...
А женщина лучший человек, Сергей Павлович!
     Анна Петровна. Начни же мошенничать?
     Трилецкий. Кто мошенничает?
     Анна Петровна. А кто эту шашку сюда поставил?
     Трилецкий. Да вы же сами поставили!
     Анна Петровна. Ах да... Pardon...
     Трилецкий. То-то что pardon.
     Глагольев 1.  У нас были  и  друзья... Дружба в наше время не была  так
наивна и так ненужна. В наше время были кружки, арзамасы... За друзей у нас,
между прочим, было принято в огонь лазить.
     Войницев (зевает). Сланное было время!
     Трилецкий.  А в наше ужасное время пожарные  на  то  есть, чтоб и огонь
лазить за друзьями.
     Анна Петровна. Глупо, Николя!
     Пауза.
     Глагольев 1. В прошлую зиму в Москве на опере я видел, как один молодой
человек плакал под влиянием хорошей музыки... Ведь это хорошо?
     Войницев. Пожалуй, что и очень даже хорошо.
     Глагольев 1. И я так думаю. Но зачем  же,  скажите вы мне,  пожалуйста,
глядя  на  него, улыбались  близь  сидящие  дамочки  и  кавалеры?  Чему  они
улыбались? И он сам, заметим, что добрые люди видят его слезы, завертелся на