Пауза.
Помню, когда отца несли, то играла музыка, на кладбище стреляли. Он был
генерал, командовал бригадой, между тем народу шло мало. Впрочем, был дождь
тогда. Сильный дождь и снег.
Ирина. Зачем вспоминать!
За колоннами, в зале около стола показываются барон Тузенбах, Чебутыкин и
Соленый.
Ольга. Сегодня тепло, можно окна держать настежь, а березы еще не
распускались. Отец получил бригаду и выехал с нами из Москвы одиннадцать
лет назад, и, я отлично помню, в начале мая, вот в эту пору в Москве уже
все в цвету, тепло, все залито солнцем. Одиннадцать лет прошло, а я помню
там все, как будто выехали вчера. Боже мой! Сегодня утром проснулась,
увидела массу света, увидела весну, и радость заволновалась в моей душе,
захотелось на родину страстно.
Чебутыкин. Черта с два!
Тузенбах. Конечно, вздор.
Маша, задумавшись над книжкой, тихо насвистывает песню.
Ольга. Не свисти, Маша. Как это ты можешь!
Пауза.
Оттого, что я каждый день в гимназии и потом даю уроки до вечера, у меня
постоянно болит голова и такие мысли, точно я уже состарилась. И в самом
деле, за эти четыре года, пока служу в гимназии, я чувствую, как из меня
выходят каждый день по каплям и силы, и молодость. И только растет и
крепнет одна мечта...
Ирина. Уехать в Москву. Продать дом, покончить все здесь и -- в Москву...
Ольга. Да! Скорее в Москву.
Чебутыкин и Тузенбах смеются.
Ирина. Брат, вероятно, будет профессором, он все равно не станет жить
здесь. Только вот остановка за бедной Машей.
Ольга. Маша будет приезжать в Москву на все лето, каждый год.
Маша тихо насвистывает песню.
Ирина. Бог даст, все устроится. (Глядя в окно.) Хорошая погода сегодня. Я
не знаю, отчего у меня на душе так светло! Сегодня утром вспомнила, что я
именинница, и вдруг почувствовала радость, и вспомнила детство, когда еще
была жива мама. И какие чудные мысли волновали меня, какие мысли!
Ольга. Сегодня ты вся сияешь, кажешься необыкновенно красивой. И Маша тоже
красива. Андрей был бы хорош, только он располнел очень, это к нему не
идет. А я постарела, похудела сильно, оттого, должно быть, что сержусь в
гимназии на девочек. Вот сегодня я свободна, я дома, и у меня не болит