...Он стоял на дне кратера и, задрав голову, смотрел вверх, на кольцо
скульптур. Каменные лица ожили, глаза их открылись и созерцали его,
насмешливо и высокомерно.
Оглядевшись, он увидел, что стоит по колено в груде скелетов. В ужасе он
попятился, но, запутавшись в собственной веревке, упал. Кости хрустнули под
его тяжестью, в лицо оскалился белый череп. Вскрикнув, он отпихнул его и
вскочил, опираясь о стену.
Теперь он отчетливо видел странный рисунок на противоположной стене
кратера. Это была не фреска, а скорее мозаика - и так же, как рисунки на
полу, представляла собой узор из пяти колец, расположенных квадратом,
правда, более четкий. Изображения в кольцах живо напомнили ему наскальные
рисунки художников его племени, и он не сразу обратил внимание, что в каждом
рисунке имеется небольшой черный квадратик, словно в этом месте выпал
кусочек мозаики.
Внезапно по кратеру пронесся порыв ветра - это заговорили каменные
изваяния. Язык был незнакомый, но почему-то он понимал каждое слово.
- Кольца... Кольца... - шептали они. - Пять золотых колец... Ты принес
кольца?
- Какие кольца? - услышал он свой собственный крик. - Я не знаю никаких
колец!
- У него нет колец... - прошептал морщинистый старик, и остальные мужчины
подхватили:
- Нет колец... Нет колец...
- Нет плодов, нет птиц, нет колец... - вступили женщины.
- Тогда зачем же ты здесь? - спросили мужчины.
- Я хотел лишь узнать, что тут такое, почему эта гора стоит на священной
земле моего народа... Я хотел только увидеть... Больше мне ничего не нужно!
Все пятеро дружно вздохнули.
- Нам жаль... - прошептали они, и эхо гулко повторило их шепот. - Нам
очень жаль тебя... Но, видишь ли, любопытство здесь не дозволено...
И останки тех, кто пришел сюда до него, зашевелились, поднялись и
двинулись к нему, чтобы сделать его одним из них...
...Он вздрогнул и проснулся, весь в холодном поту. Ветер крепчал, и
заметно похолодало. Облачные кольца, разделенные тепловой завесой, вращались
с немыслимой быстротой, и так же быстро крутились облака внизу. Он поспешно
вскочил, мечтая как можно скорее убраться подальше от этого жуткого места.
Теперь в отступлении не было ни трусости, ни позора: это место было
средоточием величайшего колдовства, противостоять которому может лишь тот,
кто обладает несравненно большим могуществом, чем простой воин. В
самоубийстве нет никакой чести, а оставаться здесь было бы равносильно
самоубийству.
Он быстро достиг нижнего слоя облаков, вступил в него - и в этот момент
налетел шквал.
Человеческий крик потонул в завывании ветра. Вихрь подхватил его, оторвал