Василь Быков.
    Обелиск

   -----------------------------------------------------------------------
   Пер. с белорусск. - Г.Куренева.
   В кн.: "Василь Быков. Повести". Днепропетровск, "Проминь", 1987.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 19 March 2001
   -----------------------------------------------------------------------



   За два долгих года я так и не выбрал времени съездить в ту не  очень  и
далекую от города сельскую школу.  Сколько  раз  думал  об  этом,  но  все
откладывал: зимой - пока ослабнут морозы или утихнет метель, весной - пока
подсохнет да потеплеет; летом же, когда было и сухо  и  тепло,  все  мысли
занимал отпуск и связанные с ним хлопоты ради какого-то месяца на  тесном,
жарком, перенаселенном юге.  Кроме  того,  думал:  подъеду,  когда  станет
свободней с работой, с разными домашними заботами. И,  как  это  бывает  и
жизни, дооткладывался до того, что  стало  поздно  собираться  в  гости  -
пришло время ехать на похороны.
   Узнал об этом также не вовремя: возвращаясь из  командировки,  встретил
на улице знакомого, давнишнего товарища по работе. Немного поговорив о том
о сем и обменявшись несколькими шутливыми фразами, уже  распрощались,  как
вдруг, будто вспомнив что-то, товарищ остановился.
   - Слыхал, Миклашевич умер? Тот, что в Сельце учителем был.
   - Как умер?
   - Так, обыкновенно. Позавчера умер. Кажется, сегодня хоронить будут.
   Товарищ сказал и пошел, смерть Миклашевича для него, наверно, мало  что
значила, а я стоял и  растерянно  смотрел  через  улицу.  На  мгновение  я
перестал ощущать себя, забыл обо всех своих неотложных  делах  -  какая-то
еще не осознанная виноватость внезапным ударом оглушила меня и приковала к
этому кусочку асфальта. Конечно, я  понимал,  что  в  безвременной  смерти
молодого сельского учителя никакой моей вины не было, да и сам учитель  не
был мне ни родней, ни даже близким знакомым, но сердце мое остро  защемило
от жалости к нему и сознания своей непоправимой вины - ведь  я  не  сделал
того, что теперь уже  никогда  не  смогу  сделать.  Наверно,  цепляясь  за
последнюю возможность оправдаться перед  собой,  ощутил  быстро  созревшую
решимость поехать туда сейчас же, немедленно.
   Время с той минуты, как я принял это решение,  помчалось  для  меня  по
какому-то особому отсчету, вернее - исчезло ощущение времени. Изо всех сил
я стал торопиться, хотя удавалось это мне плохо. Дома никого из  своих  не
застал, но даже не написал записки, чтобы предупредить их о моем  отъезде,
- побежал на автобусную станцию.  Вспомнив  о  делах  на  службе,  пытался
дозвониться туда из автомата, который, будто назло  мне,  исправно  глотал
медяки и молчал, как заклятый. Бросился искать другой и нашел его только у
нового здания гастронома, но там в  терпеливом  ожидании  стояла  очередь.
Ждал несколько минут, выслушивая длинные и мелочные разговоры в  синей,  с
разбитым стеклом будке, поссорился  с  каким-то  парнем,  которого  принял
сначала за девушку, - штаны клеш и льняные локоны до воротника вельветовой
курточки. Пока  наконец  дозвонился  да  объяснил,  в  чем  дело,  упустил