концов взяло верх.
     Это  была  первая  победа молодой  уроженки Канады над  этим  парижским
зябликом,  этим,  на  первый  взгляд,  слабачком, и  девушка  в  душе  очень
гордилась ею. Ей удалось заставить его выходить ежедневно хоть на полчаса, и
с  этого времени здоровье его стало  заметно улучшаться.  Он  понемногу стал
привыкать к морозу и хотя иногда снова впадал в свой прежний грех, кутался в
меха  и грелся  у печки,  но все  же находил  в себе силы  бороться  с  этой
привычкой и побеждать ее, как того и хотела Жанна.
     Напротив,  Жан  Грандье  превосходно  приспособился   ко   всем  ужасам
"ледяного  ада" и чувствовал  себя в этой насквозь промерзшей стране,  как в
родной  стихии. Смелый  и  отважный, полный  сил и здоровья,  он не  пугался
никакой стужи, никакой  непогоды,  охотился целыми днями  и почти никогда не
возвращался без добычи. Этот  шестнадцатилетний мальчик, не задумываясь, шел
на медведя, на вапити,  на  карибу и большого северного оленя, который, даже
раненный на  смерть, обыкновенно кидается на  охотника  и одним ударом рогов
пропарывает ему  живот.  Презирая всякую  опасность,  юноша уходил  один,  в
сопровождении только своего верного  ньюфаундленда  Портоса,  который  также
чувствовал себя прекрасно в этой стране морозов и снегов.
     Во время одной из прогулок юноше и удалось, как мы знаем, найти пещеру,
где теперь все маленькое общество могло поселиться с не меньшими удобствами,
чем  в  любом,  даже лучшем из местных жилищ.  Здесь им  не грозила  никакая
опасность  ни от  мороза,  ни  от  диких зверей,  ни  от  людей.  При  более
основательном осмотре оказалось, что  уже  на небольшом  расстоянии от входа
температура была не ниже --3°, а немного подальше вглубь  термометр стоял на
нуле, тогда как в палатке, несмотря на раскаленную печь, температура никогда
не подымалась выше --15°.
     Пещера эта уходила очень далеко вглубь и разветвлялась в разные стороны
в виде гусиной лапы тремя узкими коридорами.
     Наши друзья не дали себе труда осмотреть  эти коридоры,  не имея в  них
никакой  надобности,  а разместились  в  средней  круглой  зале,  достаточно
вместительной и просторной. Собаки  устроились у входа на мягком песке и тут
же  принялись пожирать отбросы и остатки от убитого Жаном вапити.  Между тем
хозяева  их   принялись   с   особым   наслаждением   жарить   на   вертеле,
приспособленном к печке,  сочный окорок  этой  дичи. Вкусный запах  жареного
мяса распространился  по пещере, проникая  и во все  темные коридоры.  После
долгой, веселой беседы золотоискатели с особым удовольствием предались сну.
     Только  одна маленькая  лампочка,  наполненная керосином  и надетая  на
высокую  бамбуковую  трость, освещала эту общую  спальню, разделенную надвое
занавеской из полотнищ той же палатки.
     Все мирно спали  в  продолжение нескольких  часов.  Вдруг  Поль  Редон,
спавший в глубине пещеры, внезапно пробудился  от жуткого кошмара.  Какая-то
страшная  тяжесть  налегла ему  на  грудь и сдавила его. Он  чувствовал, как
кто-то перекатывает его с боку на бок и  топнет ногами, хотел закричать и не
мог. В висках у него застучало, сердце усиленно забилось, наконец он  сделал
страшное усилие и открыл глаза.
     Невероятное зрелище  представилось ему при  свете  маленькой лампочки и
вызвало  из  груди страшный  хрип:  его кошмар  оказался  действительностью;
дикая, смертельная опасность грозила ему и всем его друзьям.

ГЛАВА III