подарим миру результаты наших трудов...
     Немец   спокойно   выслушал  де  Амбрие  и,  вперив  в   него   острый,
пронзительный взгляд, ответил:
     --  Вашим  предложением, капитан,  вы  оказали мне  честь,  оно  весьма
лестно, но условий своих я не изменю.
     -- Повторите их, пожалуйста, капитан!
     --  Немедленное  возвращение  в Европу, как только  наступит  оттепель.
Корабль ваш, провизия моя.
     -- Милостивый государь, после того, что я предложил вам, это похоже  на
оскорбление.
     -- Оскорбление?!  Просто  я  стараюсь  извлечь максимальную  выгоду  из
создавшегося положения.
     -- Довольно. Вам не удастся воспользоваться моими трудностями..
     -- Это ваше последнее слово?
     - Да!
     -- Хорошо, я подожду.
     -- Чего?
     -- Начнется у вас голод, по-другому заговорите...
     -- Думаете, голод  заставит  нас принять позорные условия?  Ошибаетесь!
Корабль -- не осажденный город. Здесь нет ни женщин, ни детей. Одни мужчины.
А мужчины  умеют смотреть  смерти  в глаза.  Моряки  не сдаются... Прощайте,
господин Прегель! Вы еще раскаетесь в своем упорстве!

ГЛАВА 15

     Немецкая  логика.--  Дипломатическая  ложь.--  Негодование   боцмана.--
Геройская  решимость.--  Последние  приготовления.--  Флотилия   на  льду.--
Свободные воды.-- Грабители.-- Последний привет.-- Взрыв.

     Прегель  ушел раздосадованный,  но полный  надежд.  Он,  собственно, не
рассчитывал, что французский  капитан  сразу  примет  его условия. Но не  за
горами день, когда  де Амбрие прибежит просить провиант. Иного выхода у него
нет.  "Красивых  слов  можно наговорить  сколько угодно,-- думал  по  дороге
Прегель.--   Ничего,   я  подожду...  Злоупотреблять   своим   преимуществом
неблагородно, а воспользоваться можно".
     Немец вернулся в свой лагерь в прекрасном расположении духа.
     Тяжелобольных  у  него  не  было.  Напрасно  он  так  бессовестно  врал
французскому капитану. Лишь  кое-кто отморозил  носы и пальцы.  А о скорбуте
или вообще о чем-нибудь серьезном и говорить не приходилось.
     Прегель  не  жалел  красок,  чтобы  как-то оправдать  свое  эгоистичное
желание возвратиться в Европу.
     Де Амбрие тем  временем собрал экипаж, чтобы поговорить о положении дел
на корабле, но тут Геник Трегастер снял шляпу и откашлялся.
     --  Простите,  господин  капитан,  что  я встреваю  без  спросу, но мне
хочется  сказать  от  лица  всех  матросов,  что  этот  проклятый  немец  не
заслуживает звания моряка...
     -- Да он, Геник,  и не  моряк,-- с улыбкой заметил де Амбрие,-- а самый
обыкновенный географ.
     -- Тем  лучше для  моряков, потому  что он  -- скотина... дело  в  том,
господин  капитан, что  мы  слышали  ваш  разговор с  ним... Здорово  вы ему