- Да нет же! Заметь, все у  нас  в  экспедиции  пошло  плохо  с  самого
начала.
   - Вот уж чего бы я  не  сказал!  Правда,  у  нас  были  приключения,  и
довольно-таки сложные, но ведь мы очень хорошо выпутались из всех  бед.  И
мы все-таки хоть и потихоньку, а приближаемся к цели нашего путешествия.
   - Я не об этом говорю. Со мной однажды случилась не  приятность.  Я  не
хотел тебе даже и  рассказывать,  но  сегодня  она  мне  как-то  очень  уж
отчетливо припомнилась, и все  из-за  этих  ночных  сновидений.  Когда  мы
уходили из Нельсонс-Фонтейна, я потерял  медальон  с  портретом  Анны.  Не
знаю, где, в каком именно месте и в какую минуту я его потерял.  Возможно,
когда мы были в фургоне у того торговца. Так или иначе, но на другой день,
когда я захотел взглянуть на портрет моей любимой, я увидел,  что  цепочка
оборвана, а медальона нет.
   - Конечно, - мягко сказал Александр, - это большая потеря,  я  не  буду
спорить. Однако, дорогой мой Альбер, ты потерял  только  портрет.  А  ведь
оригинал остался, и он возместит тебе твою потерю. Конечно, это досадно  и
грустно, но ведь беда поправима, и с ней можно примириться.
   - Я и примирился. Не ребенок же я, черт возьми! Однако поверь, несмотря
на все успокоительные слова, которые мне подсказывает рассудок, я не  могу
побороть мрачные предчувствия в отношении Анны.
   - Вполне естественный результат разлуки.
   - Хочу так думать. Но сегодня ночью я видел Анну.  Она  умоляла  помочь
ей, у нее был такой душераздирающий голос, она так страшно кричала, что  я
проснулся весь в поту. Я был как сумасшедший. У  меня  стучало  в  висках,
теснило в груди... И тут появляется Жозеф, и у него тоже расстроенный вид.
Оказывается, что ровно в ту же самую минуту он тоже видел Анну в  каком-то
отчаянном положении. Но что это с тобой? Ты так побледнел...
   - Ничего. Это со мной бывает... Нервы... - ответил Александр и  подумал
про себя: "А вдруг они правы? Я не знаю госпожи Анны де  Вильрож.  Но  она
жена моего самого близкого друга, и я люблю ее, как сестру. А ведь  и  мне
приснилось, что она переживает страшные затруднения и зовет на помощь..."
   Другу своему он сказал:
   - Дорогой мой, твоей жене ничто не грозит. Она живет со своим  отцом  в
большом цивилизованном городе. А что касается нас, то мы должны  выполнить
определенную задачу. Нам нельзя  быть  малодушными,  надо  идти  вперед  и
вперед. Пустыня иногда действует расслабляюще на самых  закаленных  людей,
но это проходит. А мы целых  два  дня  ничего  не  делаем.  Да  еще  такие
переживания. Конечно, это тоже повлияло. Надо сняться  с  места  и  пойти.
Двадцать четыре часа ходьбы по направлению к тайнику, где лежат  сокровища
кафрских королей, - и все будет забыто.
   - Я, кстати, хотел тебе сказать по этому  поводу  два  слова,  пока  мы
одни.
   - Пожалуйста! Его преподобие сбывает свой запас  проповедей,  а  мастер
Виль ему помогает, как будто он  всю  жизнь  ничем  другим  не  занимался.
Говори, мы с Жозефом слушаем.
   - Надо было бы еще раз и самым тщательным образом просмотреть карту.
   - Мне это не нужно, я твердо полагаюсь на свою память. У меня в  голове
все очертания местности  -  и  деревья,  и  базальтовая  стрелка,  и  весь
островок. Все это я могу воспроизвести по памяти.
   - А ты, Жозеф?