Вильрожа.
   - Ах, значит, это и есть Пупон?
   - Совершенно верно. Пупон  -  по-нашему,  по-каталонски  -  Жозеф...  А
теперь идем.
   Тот, которого звали Александром, шел впереди и вел своих  спутников  по
узким тропинкам между ямами к палаткам, белевшим в полукилометре от  места
работ.
   Александру Шони примерно года тридцать два. Он полная противоположность
своему другу. Большие голубые глаза, светлые волосы, длинные усы,  высокий
рост и атлетическое сложение  делают  его  похожим  на  первых  обитателей
древней Галлии - тип,  почти  совершенно  исчезнувший.  Сходство  особенно
сильно в моральном смысле, ибо Александр Шони наделен не  только  живостью
наших предков, но также их душевной прямотой и храбростью.
   - Вот она, моя дыра, - сказал он, раздвигая полог палатки. -  А  вот  и
насест. - При этих словах он показал на две бычьи шкуры; они были натянуты
на рамы, которые стояли на вбитых в землю кольях.
   - Обстановка простая и дешевая, - весело заметил Альбер.
   - Пустяки: тысяча франков наличными!
   - Ах, черт! А дела-то хоть идут?..
   - Как сказать... За эти  шесть  месяцев  я  с  трудом  сводил  концы  с
концами. К счастью, недели две  назад  мне  удалось  найти  ямку,  которая
принесла мне тысяч десять. В общем, не бог весть что.
   - Зато я принес тебе богатство.
   - То есть как это?
   - Расскажу в двух словах. Ты знаешь, что за последние годы  я  бывал  в
Париже лишь изредка. Мной овладел демон скитаний. Недаром я  каталонец.  Я
охотился на львов в Абиссинии, я был  на  Суматре  и  в  Конго.  Внезапно,
находясь в Измаилии, я получаю от моего поверенного письмо  с  извещением,
что все мое состояние ухнуло в результате знаменитого финансового краха. Я
мигом помчался в Париж, распродал свои имения,  расплатился  с  долгами  и
очень скоро оказался без гроша за душой. Единственным  ощутимым  для  меня
результатом этой операции было то, что я смог оценить лживость  поговорки:
"Заплатить долги - значит разбогатеть". Конечно, я расплатился,  по  я  не
имею ни гроша, в то время как другие ничего  не  заплатили  и  теперь  они
богаты, как свиноторговцы.
   - Да ведь и со мной было то же самое! Мне пришлось продать все,  что  я
имел, вплоть до моего маленького имения Бель-Эр. Я с трудом сохранил две с
половиной тысячи дохода для моей бедной матери.
   - Мне удалось удержать ферму  в  Вильроже,  и  она  аккуратно  приносит
триста франков чистого убытка в год. Так что ты видишь, как процветают мои
дела! Но жить-то ведь  надо.  А  меня  не  привлекает  чиновничья  служба.
По-моему, место консула или жалованье супрефекта не более  заманчивы,  чем
высокопочетная, но низко оплачиваемая должность ночного сторожа.  Тогда  у
Анны возникла гениальная мысль...
   - У Анны? Кто это Анна?
   - Черт возьми, моя жена! Ведь я женился! Ты ничего не знаешь? Это целая
история. Мы познакомились полтора года назад, и как раз недалеко отсюда  -
в Трансваале. Она дочь методистского проповедника. Друг  мой,  это  ангел,
жемчужина! Некий  господин  Вандер...  не  вспомню  точно  его  фамилии...
словом, один бур, сущий белый дикарь, у которого сто квадратных миль своей