несколько  вещей,  измерил  глазом  тяжесть  и  объем,  завернул,  округлил,
пристукнул и сказал:
     --  Видите  -- это совсем не  трудно!  Несколько оборотов  просмоленной
бечевки, крепкие узлы, и готово.
     Примеру  его  с готовностью последовали  молодые  люди  и девушка.  Все
работали   безостановочно,  и  мало-помалу  груда  пакетов   уменьшалась,  а
соответственно  этому  куча тюков,  более или менее  однообразных, возросла.
Все-таки  потребовалось  не  менее  десяти  часов  усиленной  работы,  чтобы
покончить с этим делом, от  которого зависел сам  успех экспедиции. Когда же
наконец все  было  готово,  канадец, взяв банку  сурика  и  громадную кисть,
изобразил  несколько условных линий  на  каждом тюке,  чтобы  их  можно было
узнать с первого взгляда.
     Настала ночь. Французские  путешественники планировали короткую поездку
в город Ванкувер, но Дюшато восстал против этого.
     -- Вы посетите его на  обратном  пути,  когда мы будем  миллионерами...
Дорога каждая минута!  Мы поплывем  на  борту "Гумфри", который отправляется
завтра  днем...   Сейчас  унесут   наши  тюки...  Вот   носильщики...  плуты
зарабатывают по шестидесяти франков в день. Я называю отель... мы переезжаем
улицу... по другой стороне, в пятидесяти шагах -- пристань. Вот номера наших
кают. Понесем лучше сами наш ручной багаж, для большей сохранности.
     Они вышли и в толпе людей, державших мулов, тащивших дроги, сгибавшихся
под тяжестью груза, достигли пристани, у которой свистел, качаясь и выпуская
клубы дыма, большой пароход.
     Дюшато последним переправился через мостик с собакой Портосом. Суматоха
кончилась.  Все  стиснуты, как сельди, но  у каждого пассажира свое место за
столом на нижней палубе, а для привилегированных -- на  верхней. Наши друзья
устроились попарно: Марта Грандье в одной каюте с Жанной Дюшато, Леон Фортен
с  Жаном  Грандье,  Поль   Редон  с  Дюшато;  к  последним  присоединился  и
добродушный Портос.
     Через пять с половиной дней  пароход достиг  Скагуэя, конечного  пункта
своего  пути. Началась  высадка  и таможенные  формальности, так как Скагуэй
лежит  на американской  территории и,  чтобы попасть в него,  надо  миновать
Канаду.
     Благодаря терпению  и  нескольким долларам,  незаметно сунутым  в  руки
неподкупных  американских таможенных  чиновников,  Дюшато  выиграл  время  и
проводил  в  город,  растянувшийся   на  километр,  свою  храбрую  маленькую
компанию. Хорошо  изучив  путеводитель, он избрал дорогу через Белый  проход
(white-pass), хотя и  более длинную, но  зато несравненно более удобную, чем
через  проход  Чилькот.  Разборка   пакетов,   переговоры  с   содержателями
перевозок, погрузка бесчисленных тюков  на  лошадей и  мулов  заняли немного
времени, и скоро наша компания отправилась в путь. Дорога, пролегавшая через
Белый проход, называлась также "dead  horse trait", то есть  "дорога мертвой
лошади".  Это название ей  дали потому, что в течение последней осени  более
трех тысяч лошадей пало на этой дороге, усыпав ее  своими скелетами.  Проход
по ней длится  около  трех дней; кроме того,  вверху постоянно дует страшный
ветер, еще более усиливающий трудности пути.
     Наконец,  благополучно справившись с этой ужасной дорогой, наши путники
прибыли к  озеру  Бениет, где начинается  уже  речной  путь, и здесь сели на
пароход  "Флора". Путники  приобрели  себе  места  на судне "Беннет-Клондайк
Компании", владевшей тремя пароходами.