бледный человек, с тонкими чертами лица.
-- Да! Это я -- Редон! Не сомневайтесь в этом, дорогой прокурор! Я сам
вчера телефонировал вам из Лондона в Версальский суд, назначив свидание
здесь в шесть часов. Вы очень мило сделали, что не опоздали!
-- Но вы все еще неузнаваемы! -- вскричал пораженный чиновник.-- А
борода... ваша настоящая борода... красивая шатеновая борода, так шедшая
вам?
-- Сбрита совершенно! Я пожертвовал ее на алтарь дружбы и затем, чтобы
сбить с толку своих недоброжелателей!
-- Удивительно! -- произнес судейский чиновник, пожимая его руку.-- Но
как ваша рана? Честное слово, мы вас собрались оплакивать!
-- Да, я знаю... благодарю! Моя мнимая смерть принесла пользу: мы
сейчас поговорим об этом... А теперь прежде всего, дорогой мой друг, имею
удовольствие представить вам мистера Тоби No 2, одного из самых тонких и
ловких сыщиков Англии!
Англичанин поклонился просто, но с достоинством, а Редон прибавил:
-- Это с вами я вчера говорил по телефону у моего друга Мельвиля, в
Лондоне?
- Да, сэр.
-- Садитесь, мистер Тоби, и вам, дорогой прокурор, предлагаю это
кресло. Я чувствую себя разбитым этим непрерывным путешествием из Парижа в
Лондон и из Лондона в Париж, а потому прошу у вас разрешения растянуться на
этом шезлонге!
-- Но, дорогой мой Редон, скажите, что все сие значит: эти
переодевания, путешествие в скором поезде, рана, затворничество, слухи о
вашей смерти...
Журналист распахнул свою рубашку, снял повязку на груди и, показав
ужасную рану, наполовину затянувшуюся, прибавил:
-- Человек, желавший моей смерти, напряг все свои силы при нанесении
удара и мог рассчитывать на удачу: я должен был скоро умереть. Но удар,
нанесенный со страшною силой, пришелся по узлу моего шелкового галстука,
причем плотная ткань уменьшила его напряженность и заставила его скользнуть.
Вследствие этого нож, вместо того чтобы пронзить мне грудь, только перерезал
слой мускулов до самых ребер, на которых и остановился!
-- И вы ходите с этим?
-- Уже тридцать часов!
-- Ну и человек же вы!
-- Человек, у которого есть цель! Впрочем, в первый момент я считал
себя пораженным насмерть, и мысль распространить слухи о мнимой своей
кончине в ближайшие дни пришла мне только после перевязки. Этим маневром я
хотел усыпить бдительность своих врагов и ускользнуть от них!
-- Умно придумано!
-- Но это ужасная рана... Она еще побаливает, хотя сегодня одиннадцатый
день, и она на три четверти уже залечена. Доктор промыл ее, зашил,
предупредив инфекцию, и благодаря его искусству процесс рубцевания прошел
нормально, не вызвав температуры.
-- Поразительно, я не знаю, чему больше удивляться: вашему ли терпению,
или науке, совершающей подобные чудеса. Но скажите, друг мой, вы не
подозреваете, кто ваш убийца?
-- Вот мистер Тоби No 2, может быть, сообщит нам о нем.