- Что мы сейчас предпримем?  Тот,  в  которого  я  стрелял,  не  подает
признаков жизни. Я думаю, он убит окончательно и бесповоротно. Давай  пока
этим и ограничимся. У наших голодающих есть чем насытиться - смотри, какая
гора мяса!
   - Да ни за что на свете! Я еще должен разделаться с этим мошенником. Он
нагнал на меня такого страху, - я обязательно должен с ним разделаться! И,
по-моему, рана у него все-таки смертельная. Было бы грешно не узнать, куда
девались его бренные останки. Но ведь Жозеф тоже стрелял. И он уверен, что
тоже нанес своему слону серьезную рану. А я его знаю, - он свою добычу так
не бросит. Однако куда он девался? Эй, Жозеф!
   Жозеф прибежал, задыхаясь от волнения. Волосы его были взъерошены, лицо
и руки исцарапаны.
   - Ах, месье Альвер! - кричал он.  -  Месье  Альвер!  Я  собсем  потерял
голобу! Я думал, что не быдержу!
   - Успокойся, дружок! Я цел и невредим, как видишь. Но ты-то что делал?
   - Зверь стоял прямо протиб меня. Я быстрелил.
   - Я тебе сказал стрелять в переднюю ногу.
   - Я так и сделал.
   - Попал?
   - Еще как! Он кричал, а потом увежал, как заяц.
   - Ты собираешься догонять его, я надеюсь?
   - Упаси меня вог!
   - Как, такой заядлый охотник, как ты, и отказывается от такой добычи?
   - Я-то, конечно, пойду поискать его, но вы - нет!
   - Это еще почему?
   - Потому что я хочу привезти вас домой в целом  виде.  Наконец,  что  я
скажу мадам Анне? Она мне строго наказала присматривать за вами.
   - Тише! Ей мы ничего не скажем. Давай в погоню! Я уже успокоился, да  и
ты перестал путать "б" и "в".
   - Я считаю, - вставил Александр, -  что  правильно  было  бы  сесть  на
коней! Кто его знает, куда нас заведет погоня за ранеными слонами.
   - Верно!
   Спустя несколько минут три смелых товарища ехали по  следам  одного  из
слонов - того, который, отступая, поливал землю  потоками  крови.  Они  не
прошли и пятисот метров, когда Альбер первым  увидел  его:  слон  лежал  в
густой чаще. Он, видимо, умирал. Глухое  дыхание  еле  вырывалось  из  его
пасти. Он уже не пытался идти дальше и только запускал хобот себе в  самое
горло, выкачивал воду из желудка и обмывал свои  раны,  из  которых  текли
пенящиеся красные струи.
   Александр шел впереди. Он припустил коня, однако подумал и о том, чтобы
оставить себе на всякий случай возможность быстро отступить. Когда он  был
не больше чем в тридцати шагах, слон заметил его, поднял хобот и напал  на
него, издавая яростные вопли.
   У Альбера и Жозефа лошади испугались, встали на дыбы и понесли в  чащу.
Конь Александра с испугу уперся всеми четырьмя ногами в  землю.  Он  стоял
как вкопанный, храпел и не желал или не мог повиноваться своему  всаднику,
хотя тот до крови вонзил ему шпоры в бока.
   Окаменев от страха, конь продолжал неподвижно стоять, даже  когда  слон
был близко. Всадник видел только голову слона и хотел выстрелить. Если  бы
пуля попала в самую середину черепа и хотя бы  даже  не  пробила  черепную