- Да авось еще в могиле-с наспимся...
   Мы садились на коник, раскрывали окно; она стояла, поджав  руки.  Та-
инственно мелькали зарницы, озаряя темные горницы;  перепел  бил  где-то
далеко в росистой степи. Предостерегающе-тревожно  крякала  проснувшаяся
на пруде утка...
   - Гуляли-с?
   - Гуляли.
   - Что ж, дело молодое... Мы, бывалыча, так-то все ночи напролет  про-
гуливали... Одна заря выгонит, другая загонит...
   - Хорошо жилось прежде?
   - Хорошо-с...
   И наступало долгое молчание.
   - Чего это, нянечка, филин кричит? - говорила сестра.
   - Не судом кричит-с, пропасти на него нету. Хоть бы из ружья  постра-
щать. А то прямо жуть, все думается: либо к беде какой?  И  все  барышню
пугает. А она ведь до смерти пуглива!
   - А как захворала она?
   - Да известно-с: все слезы, слезы, тоска... Потом молиться  зачали...
Да все лютее с нами, с девками, да все сердитей с братцами...
   И, вспоминая арапники, мы спрашивали:
   - Не дружно, значит, жили?
   - Куда как дружно! А уж особливо после того, как заболели-то оне, как
дедушка померли, как вошли в силу молодые  господа  и  женился  покойник
Петр Петрович. Горячие все были - чистый порох!
   - А пороли дворовых часто?
   - Этого у нас и в заведенье не было-с. Я как провинилась-то! А и  бы-
ло-то всего-навсего, что приказали Петр  Петрович  голову  мне  овечьими
ножницами оболванить, затрапезную рубаху надеть да на хутор отправить...
   - А чем же ты провинилась?
   Но ответ далеко не всегда следовал прямой и скорый. Рассказывала  На-
талья порою с удивительной прямотой и тщательностью;  но  порою  запина-
лась, что-то думала; потом легонько вздыхала, и по голосу, не видя  лица
в сумраке, мы понимали, что она грустно усмехается:
   - Да тем и провинилась... Я ведь уж сказывала... Молода-глупа была-с.
"Пел на грех, на беду соловей во саду..." А, известно, дело мое было де-
вичье...
   Сестра ласково спросила ее:
   - Ты уж скажи, нянечка, стихи эти до конца.
   И Наталья смущалась.
   - Это не стихи-с, а песня... Да я ее и не упомню-с теперь.
   - Неправда, неправда!
   - Ну, извольте-с...
   И скороговоркой кончала:
   - "Как на грех, на беду..." То бишь: "Пел на грех, на беду соловей во
саду - песню томную... Глупой спать не давал - в ночку темную..."
   Пересиливая себя, сестра спрашивала:
   - А ты очень была влюблена в дядю? И Наталья тупо и кратко шептала:
   - Очень-с.
   - Ты всегда поминаешь его на молитве?
   - Всегда-с.