corneille (корнэй) - по-французски  "ворона",  crow  (кроу)  -  по-английски
"ворона".}
     Мисс Сибилла. Это невозможно.
     Мисс Сэлли. Хи-хи!
     Мисс Маргарет. Нечего смеяться, ветреный ребенок.
     Сэр Питер. Я не позволю назвать Питером моего сына!
     Мистер Чиллингли Гордон. Если человек настолько глуп - а нельзя сказать
наверняка, что ваш сын, кузен Питер, будет уж очень  умен,  -  что  на  него
может действовать звук собственного имени, и вы хотите, чтобы он  весь  свет
перевернул  вверх  дном,  то  уж  лучше  назовите  его  Юлием  Цезарем,  или
Ганнибалом, или Аттилой, или Карлом Великим.
     Сэр Питер  (который  по  невозмутимости  стоит  выше  всего  остального
человечества). Напротив, если вы навяжете человеку  одно  из  таких  громких
имен, славу которого у него нет  надежды  затмить,  вы  раздавите  его  этой
тяжестью. Представьте себе современного поэта  по  имени  Джон  Мильтон  или
Уильям Шекспир, - ведь он не осмелился бы напечатать даже сонета.  Нет,  имя
следует выбирать, избегая крайностей: смешное,  незначительное  имя  так  же
неудобно, как слишком громкое. Поэтому я приказал повесить вон там, на стене
нашу семейную родословную. Рассмотрим ее повнимательнее: может  быть,  среди
самих Чиллингли или их родственников найдется имя, достойное будущего  главы
нашего дома, не слишком легковесное, но и не слишком обременительное.
     Сэр Питер подошел к изображению фамильного  древа  -  красивому  свитку
пергамента, наверху которого был изображен фамильный герб Чиллингли. Он  был
прост, как все старинные гербы: три серебряные рыбы на лазурном поле  и  над
ними голова сирены. Все столпились посмотреть на родословную, кроме Гордона,
продолжавшего читать "Таймс".
     - Я  никогда  не  мог  толком  разобрать,  какие  это  рыбы,  -  сказал
преподобный Джон Столуорз. -  Конечно,  не  щуки,  как  на  гербе  семейства
Хотофт: у них прямо-таки устрашающий вид, способный  испугать  всех  будущих
Шекспиров!
     - Мне думается, это лини, - промолвил мистер Майверс. -  Линь  -  рыба,
умеющая обеспечить себе безопасную жизнь благодаря тому, что она  философски
предпочитает скромное и незаметное существование в глубоких ямах и в иле.
     Сэр Питер. Нет, Майверс, это елец - рыба, которая раз завелась в пруду,
то уж никогда оттуда и не выведется. Вы  можете  выкачать  воду,  вы  можете
спустить ее. "Ну, - скажете вы, - теперь не будет ельца". Но как бы не  так!
Не успеете вы оглянуться, как ваш пруд уже снова кишит ельцом. Так что более
подходящей эмблемы для нашего рода нельзя было и придумать.  Сколько  всяких
политических волнений и революций произошло в Англии со времен Гептархии,  а
порода Чиллингли все та же и сидят они на том  же  месте.  Их  почему-то  не
разорило нашествие норманнов, они держали лены  при  Эвдо  Сенешале  так  же
спокойно, как и при короле Гарольде.  Они  не  участвовали  ни  в  крестовых
походах, ни в войне Алой и Белой розы, ни в гражданской войне  между  Карлом
Первым и парламентом. Как ельца не разлучить с водой, так и Чиллингли нельзя
было оттащить от земли и землю - от Чиллингли. Может быть, я  и  неправ,  но
мне хотелось бы, чтобы новый Чиллингли был чуть меньше похож на ельца.
     - Ах, -  воскликнула  мисс  Маргарет,  которая,  взобравшись  на  стул,
рассматривала родословную в лорнет, - я не вижу ни одного  красивого  имени,
кроме Оливера!
     Сэр Питер. Этот Чиллингли родился в эпоху протектората Оливера Кромвеля