- Молчать! Ба-ба, да вас узнать нельзя, голубчик.
     Вошедший очень почтительно и смущенно поклонился Филипп Филипповичу.
     - Хи-хи! Вы маг и чародей, профессор, - сконфуженно вымолвил он.
     -  Снимайте  штаны,  голубчик,  -  скомандовал  Филипп  Филиппович  и
поднялся.
     "Господи Исусе", - подумал пес, - "вот так фрукт!"
     На голове у фрукта росли совершенно зеленые волосы, а на затылке  они
отливали в ржавый табачный цвет, морщины расползались на лице у фрукта, но
цвет лица был розовый,  как  у  младенца.  Левая  нога  не  сгибалась,  ее
приходилось волочить  по  ковру,  зато  правая  прыгала,  как  у  детского
щелкуна. На борту великолепнейшего пиджака, как глаз,  торчал  драгоценный
камень.
     От интереса у пса даже прошла тошнота.
     Тяу, тяу!.. - он легонько потявкал.
     - Молчать! Как сон, голубчик?
     - Хе-хе. Мы одни, профессор? Это неописуемо, -  конфузливо  заговорил
посетитель. - Пароль Дьоннер - 25 лет ничего подобного, -  субъект  взялся
за пуговицу брюк, - верите ли, профессор, каждую ночь  обнаженные  девушки
стаями. Я положительно очарован. Вы - кудесник.
     - Хм, - озабоченно хмыкнул Филипп Филиппович, всматриваясь  в  зрачки
гостя.
     Тот совладал, наконец, с пуговицами и снял полосатые брюки. Под  ними
оказались  невиданные  никогда  кальсоны.  Они  были  кремового  цвета,  с
вышитыми на них шелковыми черными кошками и пахли духами.
     Пес не выдержал кошек и гавкнул так, что субъект подпрыгнул.
     - Ай!
     - Я тебя выдеру! Не бойтесь, он не кусается.
     "Я не кусаюсь?" - удивился пес.
     Из кармана брюк вошедший выронил на  ковер  маленький  конвертик,  на
котором  была  изображена  красавица  с  распущенными  волосами.   Субъект
подпрыгнул, наклонился, подобрал ее и густо покраснел.
     - Вы, однако, смотрите,  -  предостерегающе  и  хмуро  сказал  Филипп
Филиппович, грозя пальцем, - все-таки, смотрите, не злоупотребляйте!
     - Я не зло... - смущенно забормотал субъект, продолжая раздеваться, -
я, дорогой профессор, только в виде опыта.
     - Ну, и что же? Какие результаты? - строго спросил Филипп Филиппович.
     Субъект в экстазе махнул рукой.
     - 25 лет, клянусь богом, профессор, ничего подобного. Последний раз в
1899-м году в Париже на Рю де ла Пэ.
     - А почему вы позеленели?
     Лицо пришельца затуманилось.
     - Проклятая Жиркость! <"Жиркость" - сов. учреждение  по  изготовлению
косметических средств>. Вы не можете себе представить, профессор, что  эти
бездельники подсунули мне вместо краски.  Вы  только  поглядите,  бормотал
субъект, ища глазами зеркало. - Им морду нужно бить! -  свирепея,  добавил
он. - Что же мне теперь делать, профессор? - спросил он плаксиво.
     - Хм, обрейтесь наголо.
     - Профессор, - жалобно восклицал посетитель,  -  да  ведь  они  опять
седые вырастут. Кроме того, мне на службу носа нельзя будет показать, я  и
так уже третий день не езжу. Эх, профессор, если  бы  вы  открыли  способ,