заговорил Борменталь, прячась за дверь в стене и прикрывая ладонью лицо -
это временно, не из недоверия к вам. Но кто-нибудь придет, а вы не
выдержите и откроете, а нам нельзя мешать. Мы заняты.
- Хорошо, - ответили женщины и сейчас же стали бледными. Борменталь
запер черный ход, запер парадный, запер дверь из коридора в переднюю и
шаги его пропали у смотровой.
Тишина покрыла квартиру, заползла во все углы. Полезли сумерки,
скверные, настороженные, одним словом мрак. Правда, впоследствии соседи
через двор говорили, что будто бы в окнах смотровой, выходящих во двор, в
этот вечер горели у Преображенского все огни, и даже будто бы они видели
белый колпак самого профессора... Проверить трудно. Правда, и Зина, когда
уже кончилось, болтала, что в кабинете у камина после того, как Борменталь
и профессор вышли из смотровой, ее до смерти напугал Иван Арнольдович.
Якобы он сидел в кабинете на корточках и жег в камине собственноручно
тетрадь в синей обложке из той пачки, в которой записывались истории
болезни профессорских пациентов! Лицо будто бы у доктора было совершенно
зеленое и все, ну, все... Вдребезги исцарапанное. И Филипп Филиппович в
тот вечер сам на себя не был похож. И еще что... Впрочем, может быть,
невинная девушка из пречистенской квартиры и врет...
За одно можно поручиться: в квартире в этот вечер была полнейшая и
ужаснейшая тишина.
10. Эпилог
Ночь в ночь через десять дней после сражения в смотровой в квартире
профессора Преображенского, что в Обуховском переулке, ударил резкий
звонок.
- Уголовная милиция и следователь. Благоволите открыть.
Забегали шаги, застучали, стали входить, и в сверкающей от огней
приемной с заново застекленными шкафами оказалось масса народу. Двое в
милицейской форме, один в черном пальто, с портфелем, злорадный и бледный
председатель Швондер, юноша-женщина, швейцар Федор, Зина, Дарья Петровна и
полуодетый Борменталь, стыдливо прикрывающий горло без галстука.
Дверь из кабинета пропустила Филиппа Филипповича. Он вышел в
известном всем лазоревом халате и тут же все могли убедиться сразу, что
Филипп Филиппович очень поправился в последнюю неделю. Прежний властный и
энергичный Филипп Филиппович, полный достоинства, предстал перед ночными
гостями и извинился, что он в халате.
- Не стесняйтесь, профессор, - очень смущенно отозвался человек в
штатском, затем он замялся и заговорил. - Очень неприятно. У нас есть
ордер на обыск в вашей квартире и, - человек покосился на усы Филиппа
Филипповича и докончил, - и арест, в зависимости от результата.
Филипп Филиппович прищурился и спросил:
- А по какому обвинению, смею спросить, и кого?
Человек почесал щеку и стал вычитывать по бумажке из портфеля.
- По обвинению Преображенского, Борменталя, Зинаиды Буниной и Дарьи
Ивановой в убийстве заведующего подотделом очистки МКХ Полиграфа
Полиграфовича Шарикова.