Хлудов. Генерал Чарнота! Поедем со мной! А? Ты - человек смелый...
Чарнота. Постой, постой, постой! Только  сейчас  сообразил!  Куда  это?  Ах,
     туда! Здорово задумано! Это что же, новый какой-нибудь хитроумный  план
     у тебя созрел? Не зря ты генерального штаба! Или ответ  едешь  держать?
     А? Ну, так  знай,  Роман,  что  проживешь  ты  ровно  столько,  сколько
     потребуется тебя с парохода снять и довести до ближайшей стенки!  Да  и
     то под строжайшим караулом, чтобы тебя  не  разорвали  по  дороге.  Ты,
     брат, большую память о себе оставил! Ну, а попутно с тобой и меня, раба
     божьего, поведут... Ну, а меня за что? Я зря  казаков  порубал?  Верно.
     Кто, Ромочка, пошел на Карпову балку? Я! Я, Рома, обозы грабил? Да!  Но
     фонарей у меня в тылу нет! Нет, Роман, от смерти  я  не  бегал,  но  за
     смертью специально к большевикам не поеду! Дружески говорю, брось!  Все
     кончено. Империю Российскую ты проиграл, а в тылу у тебя фонари!
Хлудов. Ты - проницательный человек, оказывается.
Чарнота. Но не идейный. Я равнодушен. Я на большевиков не сержусь.  Победили
     и пусть радуются. Зачем я буду портить настроение своим появлением?

          Внезапно   ударило  на  вертушке  семь  часов,  и  хор с
          гармониками   запел:   "Жили   двенадцать  разбойников и
                             Кудеяр-атаман..."

     Ба!  Слышите? Вот она! Заработала вертушка! Ну, прощай, Роман! Прощайте
     все! Развязала ты нас, судьба, кто в петлю, кто в Питер, а я как Вечный
     Жид  отныне!  Летучий  Голландец  я!  Прощайте!  (Распахивает  дверь на
     балкон.)

          Слышно,  как  хор  поет: "Много разбойники пролили крови
                            честных христиан..."

     Вот  она,  заработала вертушка! Здравствуй вновь, тараканий царь Артур!
     Ахнешь  ты сейчас, когда явится перед тобой во всей славе своей рядовой
     - генерал Чарнота! (Исчезает.)
Голубков. Ну, прощай, Роман Валерьянович.
Серафима. Прощайте. Я буду о вас думать, буду вас вспоминать.
Хлудов. Нет, ни в коем случае не делайте этого.
Голубков. Ах да, Роман, медальон... (Подает Хлудову медальон.)
Хлудов (Серафиме). Возьмите его на память. Возьмите, говорю.
Серафима (берет медальон, обнимает Хлудова). Прощайте.

                        Уходит вместе с Голубковым.

Хлудов (один). Избавился. Один.  И  очень  хорошо.  (Оборачивается,  говорит
     кому-то.) Сейчас, сейчас... (Пишет на бумаге несколько слов, кладет  ее
     на стол, указывает на бумагу пальцем.) Так? (Радостно.) Ушел! Бледнеет.
     Исчез! (Подходит к двери на балкон, смотрит вдаль.)

          Хор   поет:   "Господу   богу  помолимся,  древнюю  быль
                               возвестим..."

     Поганое царство! Паскудное царство! Тараканьи бега!..