он Самураю, правой руке Митрофана. А это значит, что руками Игорька и
Самурая расправились с вашим мужем, видимо, для того, чтобы Алексей Петрович
Седов прибрал к рукам его фирму и банк. Теперь понятно?
Теперь мне было понятно. В нашем городе имя Седова было хорошо известно.
Он владел самым крупным банком, казино и другими доходными заведеньями.
Также было известно, что на него работает группировка Митрофана, одного из
самых могущественных бандитов. Севку прикрывала компания Мурзы, гораздо
менее многочисленная и наглая. Митрофан не связывался с Мурзой только
потому, что не хотел большой свары - на периферии болталась молодая и
голодная банда Прони, который спал и видел, как главные паханы сцепятся и
потеряют много своих парней, в результате чего он, Проня, воцарится в
городе.
Этот триумвират балансировал в неустойчивом равновесии, не рискуя лишний
раз пересекаться и устраивать разборки. Все это давным-давно объяснил мне
Севка.
И выходило так, что мне с Егоркой действительно ничего другого не
оставалось, как срочно уезжать куда подальше, спрятаться и затаиться. Но я
понимала, что даже в самом медвежьем углу не буду спокойна за наши жизни,
что буду шарахаться от всех теней, ожидая пули в спину, трясясь за сына. Он
нужен им, они не успокоятся и будут нас искать.
Я встала и зашла в спальню. Егорка спал, разметавшись поверх одеяла.
Выражение лица его было сердитым и обиженным. Я поправила ему подушку и
погладила по голове. Потом вернулась в комнату.
- Вы можете помочь мне спрятать Егора? - спросила я Купавина.
Он только пожал плечами, с сожалением глядя на меня. На его лице было
такое выражение, словно он стоял у моего гроба. Я налила себе остывшего чая
и стала медленно его пить.
- Это ваше окончательное решение? - тихо спросил он.
- Я не смогу жить, забившись в щель. Не хочу, чтобы мой сын рос в
обстановке страха и лжи.
- Так я и знал, - вздохнул сыщик. - Боялся, что кровь Игоря Ермакова
возьмет верх над инстинктом самосохранения.
- Вы знали моего отца? - удивилась я.
- Имел честь участвовать в его допросах, - усмехнулся он. - Ваш батюшка
был неординарной личностью. Мы дважды заводили на него дело и ни разу не
смогли довести до суда. Может быть, именно поэтому я и ушел из прокуратуры,
понял, что настало время личностей более сильных, чем система.
- Вы работали в прокуратуре? - удивилась я.
- А что, не похоже? Конечно, я был простым следователем, но амбиции у
меня имелись. Вот и решил уйти в свободное плаванье.
- Так вы поможете прятать Егора на некоторое время? - повторила я вопрос,
от ответа на который зависело многое.
- Я могу увезти его к своему однокурснику. Он тоже работал в прокуратуре,
правда, не в нашей, а в соседней области. Но в отличие от меня ушел не в
вольные стрелки, а... в монастырь.
- В монастырь? - обалдела я.
- Да, в монастырь. В жуткую глушь, север Тюменской области - кругом
только клюквенные болота и леса. Он, знаете ли, еще в институте отличался
неким идеализмом, наверное, поэтому не смог работать в карательных органах,
сломался. Зато теперь вполне счастлив. Я могу отвезти Егора к нему, там