оттопыренными ушами, второй был лыс и одет с явной  претензией  -  в  черную
пиджачную пару и помятый галстук-бабочку.  Ростом  оба  были  с  оглоблю,  я
смотрела на них, задрав голову.  Лысый  лучезарно  улыбнулся  и  поклонился.
Потом дернул товарища за рукав новенькой, как будто ее только  что  извлекли
из упаковки - даже  складки  сохранились,  рубашки  интересной  расцветки  -
абрикосовой в сиреневую полоску.  Ухоплан  шаркнул  ножкой  и  протянул  мне
букет.
   - Та-а-ак, - протянула я. - И что сие означает?
   - Вот, познакомиться решили, меня Коля зовут, а это - мой кореш  Леха.  А
то нехорошо, соседи, а друг друга не знаем, - бойко затарахтел лысый.  Гриня
нам все уши прожужжал - все Лариса да Лариса.
   - Ах, Гриня... Хорошо, хорошо, но учтите,  теперь  меня  зовут  Ирина.  Я
барышня непостоянная - имена люблю менять. В прошлом месяце звалась Стеллой,
а в марте - Агриппиной. - Рты у соседей распахнулись, как створки  раковины.
Я же продолжала щебетать:
   - Но, к сожаленью сейчас я практически не располагаю временем для общения
- необходимо, знаете ли, заняться уборкой.
   - А хотите, мы вам поможем, окна, полы помоем, отремонтируем чего надо...
- с трудом пришел в себя лысый.
   - Борщ сварим! - встрял ушастый Леха и сам испугался.
   - И вообще, мы в хозяйстве можем очень даже пригодиться! - завопил Коля.
   На мой взгляд,  годились  они  только  для  одного  -  кому-нибудь  мозги
вышибить. Но именно поэтому мне не хотелось с ними  ссориться  и  я,  приняв
букет, бездарно составленный из петуний, китайской гвоздики и бархатцев, еще
некоторое время мило беседовала с подозрительной парочкой.
   Как я поняла, оба не так давно "откинулись с зоны" и прижились в сараюшке
у Грини, которого, по возможности, снабжали водкой. Оба трудились грузчиками
в продуктовом магазине и копили денежки, чтобы к  зиме  приобрести  одну  из
шушановких лачуг. При этом Коля мечтал женить Леху на какой-нибудь  молодке,
пристроить, так сказать, в хорошие руки. Сбыть такой товар было  непросто  -
потенциальный жених был похож на огромного нескладного нетопыря и  при  этом
совершенно не умел вести светских бесед, поэтому Коля взял  на  себя  тяжкий
труд озвучивания Лехиных чувств. Сам Коля, кажется, уже был женат, но  жена,
пока он сидел, продала квартиру и усвистала с каким-то хахалем.
   В общем, ситуация стала понятна, и я облегченно  сообщила  друганам,  что
готова рассмотреть их брачное предложение, как  только  разведусь  со  своим
нынешним супругом. Супруга я расписала самыми ужасными  красками  -  изверг,
садист и полный отморозок. В Шушановке я прячусь от этого ходячего  кошмара,
и не дай Бог, он узнает про это.
   Коля с Лехой, кажется, слегка струхнули, но  не  подали  виду,  пообещали
хранить мою тайну и в случае чего немедленно прийти на помощь. Напоследок  я
твердо отклонила предложение сбрызнуть знакомство, мотивируя отказ аллергией
на алкоголь. К концу разговора Леха сумел выговорить еще несколько  слов,  а
Коля так и сыпал комплиментами в мой и его адрес, чувствуя  себя  создателем
новой ячейки общества. Пришлось прервать его разглагольствования о том,  что
невеста в длинном платье  -  это  круто,  а  шампанское  надо  брать  только
"Советское" полусладкое, и отправить  в  магазин,  посмотреть,  почем  нынче
обручальные кольца и заодно приобрести бутылку для Грини и Насти.
   Внеся свой вклад в превращение соседей из бытовых  пьяниц  в  законченных
алкоголиков, я с чистой совестью укрылась в доме.