основной группы.
   Процессия двигалась по главной аллее, потом свернула, и я поняла, что она
направляется туда, где  находились  могилы  моих  родителей.  Севка  и  Сима
родились и выросли в Иванове, там же была похоронена их мать, а про отца они
никогда не вспоминали, словно  его  вовсе  не  было.  Я  пошла  параллельной
дорожкой и вышла к  двум  знакомым  березам  с  другой  стороны.  Близко  не
подходила, встала опять за кустами. Батюшка что-то говорил напевным голосом.
Я увидела, что Сима плачет. Игорек тоже  усердно  изображал  скорбь  и  даже
смахивал несуществующие слезы. Егорка стоял, завороженно глядя  на  огромную
открытую могилу. Я ахнула - Севку похоронят вместе с  чужой  женщиной!  Меня
неудержимо потянуло вперед, хотелось выкрикнуть,  что  я  жива,  что  убийца
моего мужа стоит рядом с его гробом.
   Но  я  продолжала  стоять,  не  чувствуя  ног,  взмывая  вверх  и  оттуда
заглядывая в черный, пугающий своими  размерами,  провал  могилы.  Тревожный
запах ладана летел вместе со мной над  белыми  надгробьями,  над  венками  и
корзинами с белыми и красными цветами, над стаей  черных  мужчин  и  пестрой
толпой любопытных. Еще минута, и моя душа навсегда бы улетела в  безмятежное
сияющее небо, чтобы оттуда камнем упасть в страшную яму.
   Меня спасла тонкая, но прочная нить, которую  держал  в  своих  маленьких
руках мой сын. Я вернулась и увидела,  как  гробы  стали  опускать  вниз.  В
стороне, за деревьями оркестр заиграл тихо  и  печально.  Кто-то  заголосил,
застучала земля, которую бросали горстями в могилу. Потом взялись за  лопаты
и быстро ее засыпали, соорудили широкий холмик. Публика  стала  расходиться,
только черные мужчины продолжали топтаться вокруг, укладывая венки и  цветы.
Сима, склонив голову, повела все время оглядывающегося Егорку к  выходу.  Он
не плакал, и что-то настойчиво спрашивал у нее. Я  увидела,  как  их  нагнал
Игорек, взял Симу за руку.
   И тут что-то заставила меня повнимательнее посмотреть  на  них.  Сима  не
отняла  руку,  сжала  ладонь  Игорька  и,  обернувшись  к  нему,  как  будто
улыбнулась ему краем губ. Так они и шли, не обращая внимания на  Егорку,  не
отрывая взгляда друг от друга. Меня поразила такая  перемена  в  отношениях.
Это не было похоже на  обычное  сочувствие,  казалось,  они  были  близкими,
родными людьми. А ведь я много раз была свидетелем того, как, мягко  говоря,
прохладно относилась Сима  к  Игорьку.  Севка  шутил,  что  у  его  сестрицы
аллергия на Пестова. Игорек в отместку часто подшучивал над Симой, и  отнюдь
не безобидно. В общем, общались они, как кошка с собакой. Откуда  бы  сейчас
взяться такому взаимопониманию? Или мне показалось?
   Я украдкой шла за ними, уже не думая, что меня могут узнать.  Неприятный,
могильный холод внутри с каждой минутой становился все  сильнее.  Я  поняла,
что задумал Игорек , - устранив Егорку, он охмурит Симу  и  завладеет  всеми
деньгами Севки. Вот его цель. Значит, времени у меня совсем мало. Вряд ли он
сделает это, пока не пройдут девять и сорок дней,  ведь  неминуемо  придется
устраивать поминки, все будут интересоваться, где наш сын.  А  потом,  когда
про нас забудут, как это обычно бывает, можно не стесняться.
   Я с трудом заставила себя свернуть в сторону и присесть на скамейку,  еще
немного и я бы бросилась к ним, вырвала бы у них Егорку и погубила бы все. Я
просидела на кладбище долго, курила, плакала,  снова  курила.  Потом,  когда
никого не осталось, пошла  к  могиле  и  положила  на  нее  сорванную  ветку
цветущего шиповника. Могила,  укрытая  слоем  венков  и  букетов,  выглядела
неприлично нарядной, словно праздничный торт.