На этот раз мне приснился сон - ржавые осенние лужи, настоянные на  сухой
листве, через которые я перепрыгивала, идя по  бесконечной  аллее.  В  конце
аллеи меня ждал какой-то очень дорогой мне человек, и я  была  уверена,  что
все мои беды закончатся, как только я с ним встречусь. Но аллея вела  далеко
в чащу старого парка, и я очень спешила, опасаясь,  что  человек  уйдет,  не
дождавшись меня.
   Проснулась я, задыхаясь, с колотящимся сердцем, и долго приходила в себя.
Но тонкие солнечные  лучи,  пробивающиеся  через  ставни  и  шевелящиеся  от
колыханья летней листвы за окном, выглядели такими жизнерадостными, что я, в
конце концов, вылезла из-под одеяла и в одной футболке босиком прошлепала  а
кухню. Поставив чайник на  плитку,  я  залезла  в  буфет  и  обнаружила  там
множество баночек с вареньем и ванильные сухарики. Кофе не было, и  пришлось
заваривать чай. Из купленных накануне продуктов я соорудила  два  чудовищной
величины бутерброда с  сыром,  ветчиной  и  толстым  слоем  масла.  Когда  я
впихивала в себя  остатки  второго  бутерброда,  в  дверь  кто-то  осторожно
поскребся. Я натянула джинсы и пошла открывать. На крылечке топтался  мелкий
плешивый мужичок, явно страдающий от желанья опохмелиться. Увидев  меня,  он
несколько оробел и представился:
   - Сосед я ваш, извиняйте.  Вот,  познакомиться  решил.  Вчерась  Петровна
съехала и  сказала,  что,  значит,  новые  хозяева  поселяются.  Так  что  с
новосельицем вас!
   Я критически осмотрела несуразную фигуру и представилась:
   - Меня Ларисой зовут. А вас?
   - А нас - Григорием, Гриней то есть. А супружницу мою Настей кличут.  Так
что мы вас вечерком к себе ждем, чтоб, значит,  ваше  новоселье  по-соседски
отпраздновать.
   Понятно, желают пьянку закатить по уважительному поводу. Этого мне еще не
хватало! Тут за забором раздался зычный вопль. Я вздрогнула,  а  Гриня  даже
бровью  не  повел,  продолжая  вопросительно  смотреть  мне  в  рот.   Вопль
повторился, на этот раз  я  разобрала  слова  "Гришка"  и  "паразит".  Через
секунду за невысоким забором, разделяющим мой и  соседний  дворы,  появилась
гренадерская фигура в ситцевом сарафанчике.
   Могучая дама перегнулась через заборчик,  ухватила  прислоненную  к  нему
палку и запустила ею в сторону крыльца. От столь значительного  усилия,  она
утомилась и ненароком  задремала,  наполовину  свесившись  с  забора.  Гриня
подмигнул мне и спросил:
   - Видала? Не баба, а Илья Муромец!  Разве  ж  еще  такую  найдешь?  И  не
смотри, что ругается, вообще-то она у меня ласковая и тихая.
   Я с сомнением  уставилась  на  "тихую"  Настю  и  поняла,  что  она  тоже
нуждается в хорошей опохмелке.
   Вздохнув, я нашарила в кармане хрустящую бумажку и протянула ее Грине.
   - Давай, сосед, гони в магазин и отпразднуй с Настей мое новоселье, а  то
у меня забот полон рот, я сегодня поздно вернусь.
   - Дак мы тебя дождемся, не сомневайся! - радостно завопил мужик,  схватил
купюру  и,  засовывая  ее  в  карман  дырявых  штанов,  поспешил  со  двора,
выкрикивая супруге обещания немедленно ее утешить и порадовать.
   Избавившись от аборигена, я вернулась в дом и стала собираться в город. Я
опять накрасилась до неузнаваемости, надела  длинную  юбку  и  босоножки  на
плоской  подошве.  Потом,  подумав,  напихала  в  лифчик  ваты,  и  натянула