черной икры из стоящей перед ним вазочки. На его руке я заметила наколку в
виде маленького парусника. Наконец он сделал себе бутерброд и положил его на
тарелку. Потом задумчиво потер переносицу и спросил:
- Что нужно? - Голос его оказался на удивление высоким и каким-то
дребезжащим.
- Мне нужны, как минимум, документы. Паспорт и права на вождение машины.
- А как максимум? - Он взялся намазывать еще один бутерброд. Вот ведь
зараза!
- Мне нужен пистолет. С глушителем. Желательно, "вальтер" или "беретта".
И патроны - два десятка.
Мне очень хотелось пить, и я оглянулась, ища официанта. Тот топтался на
прежнем месте с подносом, на котором стоял большой хрустальный стакан.
Чухонец, не глядя, махнул рукой, и официант моментально подскочил и поставил
передо мной позвякивающий льдинками "Боржоми". Я с облегчением глотнула
холодную минералку и снова взяла сигарету. Чухонец зажег мне ее и, не спеша,
поинтересовался:
- Кто меня рекомендовал? - Сам он закуривать не стал и взялся за третий
бутерброд. Он что хочет накормить ими весь ресторан?
- Колыч.
- И как он?
- Говорят, вчера повязали.
- Говорят, повязали... - вздохнул Чухонец и стал есть первый бутерброд.
Я молча курила. Ох, непросто иметь дело с криминальными элементами, я не
привыкла так разговаривать. И хлеб он ел, манерно оттопырив мизинец.
Сплошной моветон!
- Завтра в шесть за холодильником, - наконец произнес Чухонец и, заглянув
в мой стакан, сделал официанту знак принести ему такой же.
- За каким холодильником? - опешила я, почему-то представив себе
старенький "ЗИЛ" Галины Петровны.
- Обойдешь мясокомбинат, там есть заброшенный холодильник. Я подъеду к
шести. Не опаздывай и приходи одна. Принесешь фотографии - на паспорт и на
права. Ксивы верные, не фуфло, ствол не засвеченный, поэтому цена такая, -
пояснил он, черкнул что-то на бумажной салфетке и небрежно подтолкнул ее ко
мне.
Надпись "1100 $" меня не смутила. Я понятия не имела, сколько на самом
деле могут стоить пистолет и фальшивые документы. Поэтому глянула на
салфетку, кивнула, встала и, не прощаясь, покинула зал ресторана.
Ну вот, свершилось, я проторила дорожку к криминалу. Устала я от этого
Чухонца ужасно и, выйдя на улицу, без затей отловила частника на стареньких
"жигулях" и отправилась в Шушановку.
Дом стоял темный и молчаливый. Я отыскала в условленном месте ключ и
вошла. Внутри мало что изменилось, только стены пестрели светлыми
прямоугольниками там, где раньше висели фотографии, да исчез с дивана
фарфоровый котенок и две хрустальные вазочки с буфета. Все остальное,
включая вязаную скатерть на круглом столе, посуду и плюшевые думочки, Галина
Петровна оставила мне. Я закрыла изнутри ставни на окнах и задернула их
тюлевыми шторами. Потом доплелась до своей пышной постели и мгновенно
уснула.