мобильник и приказал кому-то накрывать на стол.
 
 
   - Ты очень изменилась, - задумчиво произнес родственник, перебирая бумаги
в пластиковых папках, грудой лежащих на столе.
   Я аккуратно поставила чашечку с кофе на стеклянную поверхность столика  и
пожала плечами. Это я и сама знала. У меня  и  взгляд  изменился.  И  улыбка
изменилась. И даже внутренний голос стал теперь иногда более почтительно  ко
мне относиться. Алиса Бушуева, бизнес-леди, глава фирмы "Элко" -  разве  это
я?
   С того времени, как я была почти  убита  и  почти  раздавлена  страхом  и
отчаянием, прошло полгода.
   Полгода трудной, но захватывающей  работы.  Полгода  учебы,  напоминающей
восстановление  памяти  после  амнезии,  полгода  обретения  себя  новой.  В
принципе, за полгода можно изменить все. И я это сделала. Так что  теперь  я
имела полное право быть совершенно спокойной - все  позади.  Ну,  или  почти
все.
   Мой дом теперь в другом месте, я продала особняк на улице  Энтузиастов  и
купила просторный дом за городом, в тихом зеленом месте. Рядом  был  лес,  и
текла небольшая речушка. Так что Егорка и Федька могли  носиться  там  после
занятий в сопровождении Вилли и Спуна. С утра мальчишек отвозили в маленькую
частную школу, где им безумно нравилось, а после  обеда  привозили  домой  и
отпускали на свободу. Правда, поначалу Купавин,  который  теперь  возглавлял
службу безопасности "Элко", а  по  совместительству  и  личную  охрану  моей
семьи, настаивал на том, чтобы с детьми  постоянно  находился  охранник,  но
потом согласился, что на его роль вполне  годится  Вилли,  а  приблизится  к
Спуну может только законченный камикадзе. Так что за безопасность детей я не
волновалась.
   Сейчас на дворе был декабрь,  и  я  начала  уже  размышлять,  какую  елку
нарядить к Новому году. Нужно было подумать  и  о  подарках.  Мои  мальчишки
мечтали о маленьких снегоходах. Игрушки и сладости для ребятишек из детского
дома в поселке Веселом, где сменился директор и воцарились новые порядки,  я
поручила купить еще неделю назад. Федькиной матери, следы которой я отыскала
в женской колонии под Сыктывкаром, я  собиралась  отправить  теплые  вещи  и
продукты. Ну и, конечно, Федькины фотографии и отчет о его успехах в  школе.
Я  надеялась,  что  к  весне  моим  адвокатам  удастся  добиться   для   нее
условно-досрочного освобождения. Вот только расстаться с Федькой будет  выше
моих сил... Ну ничего, авось уговорю ее поселиться у  нас,  тем  более,  что
домик их в Шушановке по осени спалила какая-то пьянь.
   Да, Шушановка... Странное место, где в овраге под корнями старой  ивы  до
сих пор зарыты денежки, мой неприкосновенный запас. Как-то я  совсем  забыла
про него. Надо будет сказать Грине об этом. Или лучше Коле с Лехой, пусть по
весне дома отремонтируют. Ведь Коля  и  Леха  теперь  живут  в  бывшем  моем
домике, невест себе присматривают.  Надо  им  тоже  подарки  купить,  боевые
друзья, все-таки.
   Я тихонько хмыкнула, вспомнив  историческое  сражение  в  ночь  на  Ивана
Купалу. Илья  Петрович  покосился  на  меня,  но  ничего  не  сказал.  Он-то
практически не изменился  за  это  время.  Через  пару  недель  после  моего
"воскрешения", дождавшись возвращения Егорки из монастыря и убедившись,  что