Умывшись и кое-как причесавшись, я села  к  столу.  Моя  хозяйка,  жившая
одна, истосковалась по общению, но вид моей разбитой морды удерживал  ее  от
расспросов о моей нелегкой жизни. Поэтому она рассказывала  о  своей.  Сорок
лет проработала она вместе с мужем на местной кондитерской фабрике, дом этот
сами строили. Была у Галины Петровны дочка,  живущая  с  мужем  и  детьми  в
центре города. Зять зарабатывал хорошо, тещу  уважал.  Дочка  звала  жить  с
ними, но Галине Петровне вначале, после смерти  мужа,  было  жаль  продавать
дом, а теперь и покупателей не найти.
   - А зачем же продавать, можно ведь как дачу использовать, - удивилась я.
   - Да что вы, Ларочка, если в доме хоть неделю никого нет,  его  же  сразу
обчистят, а потом и сам дом по бревнышку раскатают, оглянуться  не  успеешь.
Тут у нас народ такой, что глаз да глаз нужен. Нет, пока дом  не  продам,  к
дочери не переселюсь, - твердо ответила хозяйка. - Да и немного ведь  прошу,
всего тысячу долларов. За такой дом  и  больше  дают,  но  места  наши  всем
известны, боятся приличные люди здесь селиться.
   - Да что же здесь людоеды кругом?
   - Да не людоеды, а короеды, отбросы  общества,  как  раньше  говорили,  -
махнула рукой Галина Петровна. - Есть, конечно, и те, кто  всю  жизнь  здесь
прожил, но больше таких, которые по пьяни свои квартиры в городе  продали  и
здесь домишки купили. А покупают-то совсем  развалюхи,  чтобы  подешевле.  И
начинают куролесить, пить, воровать. Уж сколько домов  сгорело  -  по  пьяни
подожгли.
   Я доела кашу с молоком и налила себе крепкого душистого чаю.
   - Галина Петровна, а где здесь ближайший промтоварный магазин? Мне  нужно
купить самое необходимое, даже расчески нет.
   - Да за оврагом, Ларочка. Тут ведь планировка смешная получилась - с  той
стороны строился новый район, по проекту хотели потом и овраг засыпать,  нас
снести и тоже новых домов понаставить. Но овраг засыпать не  дали,  говорят,
из него большая речка начало берет. Нужно, значит, мост через овраг строить,
сети тянуть, то да се. А пока суть да дело, перестройка началась да реформы.
Так что забыли и про мост, и про овраг, и про нас. Так и живем - в универмаг
через овраг лазаем. Я-то уж старая, я лучше на трамвае вкругаля доеду, а кто
помоложе, те напрямик шастают. Тут, где  улица  кончается,  тропка  заметная
вниз ведет, по ней сразу дойдете.
   Я хотела поинтересоваться  у  словоохотливой  старушки,  есть  ли  вблизи
универмага банкоматы, но  вряд  ли  она  и  слово-то  такое  знает.  Поэтому
поскорей допила чай и отправилась к оврагу. Он впечатлял своими размерами  -
шириной метров сто. Глубина на разных участках была  разной,  но  не  меньше
пятнадцати метров.
   Тропинка вилась среди зарослей крапивы и бузины,  в  которых  то  и  дело
встречались проплешины, заваленные отбросами.  Самой  живописной  была  куча
старых облезлых манекенов  с  изломанными  руками  и  ногами  и  оторванными
головами. Наверняка головы мальчишки растащили, чтобы народ пугать.
   На  дне  оврага,  действительно,  протекал  жизнерадостный  ручей,  через
который были  переброшены  несколько  бревен,  застеленных  разнокалиберными
досками. Перебравшись через мостик, я  вскарабкалась  по  склону  и  увидела
прямо перед собой  обширную  площадь,  которую  украшал  не  только  большой
трехэтажный торговый центр, но  и  Дом  быта.  В  нем  располагались  почта,
отделение Сбербанка и вожделенная парикмахерская.
   Сначала я направилась  в  банк,  хотя  трудно  назвать  банком  небольшое