-- Да.
   Я рассмеялся и вложил толстое промокшее письмо ей в руку, потом перешел
к следующей двери. Может, на горке будет получше, подумал я.
   Еще одна старая кошка -- хочет казаться милой, спрашивает:
   -- А вам не хотелось бы зайти и выпить чашечку чаю, подсушиться
немножко?
   -- Леди, неужели вы не понимаете, у нас времени нет даже трусы
подтянуть?
   -- Трусы подтянуть?
   -- ДА, ТРУСЫ ПОДТЯНУТЬ! -- заорал на нее я и ушел под стену дождя.
   Закончил я первый отрезок. Он занял у меня около часа. Еще одиннадцать
таких -- значит, одиннадцать часов. Невозможно, подумал я. Должно быть,
они повесили на меня самый поганый маршрут.
   На горке оказалось хуже, поскольку туда приходилось тянуть еще и
собственную тушу.
   Полдень пришел и ушел. Без обеда. Четвертый или пятый отрезок. Даже в
сухой день маршрут был бы невозможен. А теперь -- невозможен настолько,
что нельзя было даже думать о нем.
   Наконец, я вымок так, что подумал: тону. Отыскал крыльцо с козырьком,
где капало не очень сильно, встал и умудрился зажечь сигарету. Я сделал
примерно три спокойные затяжки, когда услышал за спиной голосок еще одной
старушенции:
   -- Почтальон! Почтальон!
   -- Да, мэм? -- спросил я.
   -- У ВАС ПОЧТА МОКНЕТ!
   Я опустил глаза к мешку и точно -- кожаный клапан остался открытым.
Капля или две попали туда через дыру в козырьке.
   Я ушел. Вс, пиздец, подумал я: только идиот станет терпеть то, что
приходится терпеть мне. Сейчас найду телефон и скажу им, чтоб приезжали,
забирали почту -- и в жопу их работу. Джонстон победил.
   В тот момент, когда я решил все бросить, мне полегчало. В дожде я
разглядел здание у подножия холма: похоже, в нем может оказаться телефон.
Я стоял на склоне. Спустившись, увидел, что это маленькое кафе. Работал
обогреватель.
   Ладно, блин, подумал я, хоть обсушусь. Снял дождевик и кепку, швырнул
мешок с почтой на пол и заказал чашку кофе.
   Кофе был очень черным. Выпаренный из спитой гущи. Хуже кофе я никогда
не пробовал, но он был горячим. Я выпил три чашки и просидел там час, пока
полностью не высох. Затем выглянул наружу: дождь кончился! Я вышел,
поднялся на горку и стал разносить почту снова. Не торопясь, закончил
маршрут. На 12-м отрезке я уже шел по темноте. К тому времени, как я
вернулся в участок, стояла ночь.
   Служебный вход был заперт.
   Я забарабанил в жестяную дверь.
   Появился маленький ночной дежурный и открыл.
   -- Где ты шлялся так долго, черт побери? -- заорал он на меня.
   Я подошел к ящику и сбросил мокрый мешок, полный возвратов, отказов и
почты до востребования. Затем снял ключ и жахнул им по ящику. За ключ при
выдаче и сдаче надо было расписываться. Я беспокоиться не стал. Он стоял и
смотрел на меня.