Под Разбитой прошла стая волков. На сей раз не мифическая, а самая что ни
на есть настоящая. Вожак - матерый волчище, отпечатки лап десять на шесть  с
половиной. У остальных заметно мельче. По форме след волка похож на собачий,
но отличается расположением пальцев.
   Шли гуськом, след в след. Только на крутом повороте у  поваленного  кедра
видны разброды. Судя по ним, в стае, кроме  матерого,  два  прибылых  и  два
переярка. Эти лыжни не боятся. Прошли прямо по ней.
   Одинокий скиталец тигр, делая очередной обход своих  владений,  вышел  на
след волчьей стаи и двинулся по нему. Теперь, надо думать,  серые  не  скоро
появятся. Тигр задаст им перца, отомстит собачьему  племени  за  притеснения
своих родственниц. Тем белее, что могучие кошки большие любители волчатины.
   По моим наблюдениям, по Буге ходят два тигра. У одного из них под ясенем,
возле Разбитой, что-то вроде уборной. Уже не первый раз вижу  здесь  кое-как
присыпанные снегом экскременты, имеющих вид грубых веревок из шерсти.
   На обратном ходе вышел на Хор посмотреть, не появились ли там норки. И не
зря. По берегу  петляли  два  свежих  следа:  самки  и  ее  кавалера.  Следы
пересекали реку и терялись в  тальниках.  Я  сошел  на  лед,  но,  где-то  у
середины снег начал плавно уходить из под ног. Я не успел еще даже  осознать
происходящего - ноги сами отбросили меня назад. А на том месте, где я только
что стоял, свинцовая вода заглотила толстенный  снежный  пласт  и  угрожающе
бурлила, требуя новой порции.
   Лежа на спине у самого края полыньи, я загребал снег руками, отталкивался
лыжами,  чтобы  подальше  отодвинуться  от   образовавшегося   окна.   Потом
перевернулся на бок и лихорадочно  пополз  прочь.  И  только  очутившись  на
берегу, облегченно вздохнул.
   По кромке провала было видно, что лед, укрытый под толстой снежной шубой,
подмыло бурным течением и остался только  тонкий  верхний  слой,  который  и
рухнул, стоило мне ступить на него. Не успей я оттолкнуться назад, при таком
сильном течении с лыжами меня тотчас затянуло бы под лед.
   Этот урок лучше многократных наставлений Люксы научил  выходить  на  реку
только с посохом и проверять прочность ледяного панциря перед каждым шагом.

  Ура-а! Ура-а! Лукса пришел! Изрядно исхудавший, побледневший, но веселый и все такой же неугомонный. Тут же с диким восторгом носился по стану поджарый Пират. Тоже отощал на скудных гвасюгинских харчах. Я сбросил ему с лабаза увесистую кетину. Собака благодарно лобызнула меня и набросилась на любимое лакомство. Лукса тем временем рассказывал:
   - Немного подшаманили и ладно.  Хотели  еще  неделю  держать.  Отговорил.
Задыхаться стал в каменном мешке. Каждую  ночь  Буге  снился.  Никак  нельзя
нашему брату без тайги. Панты вот принес, - показал он  бутылочку  с  густой
темно-коричневой жидкостью, - Панты и Буге быстрее вылечат.
   Долго сидели, Старый охотник был возбужден возвращением, а я истосковался
по живому общению. Разговаривая, невольно  прислушивался  к  своему  голосу.
Поначалу мне казалось, что говорю не я, а кто-то другой. Настолько отвык  от
собственной речи.
   Узнав, что днем я чуть было не отправился кормить рыб, Лукса помрачнел:
   - Чего так делал? Река - обманщица. Как-то со мной еще хуже было.  Думал,
не выберусь.
   Он раскочегарил потухшую трубку и, попыхивая, продолжал:
   -- Случилось это после Нового  года.  Все  разошлись  по  участкам,  а  я
загулял. Вертался один. Нартовый след шел вдоль полыньи. Дело обычное. Вдруг
слышу "трх, трх" - лед лопается. Не успел опомниться, как закачался, будто в
оморочке. Хотел по  нартам  перепрыгнуть  на  торос,  но  льдина  маленькая,
накренилась, и я в воду свалился. Одна лыжа, когда падал, с ула  слетела,  а