Когда я думаю о Юре, банальное затасканное сочетание слов "любовь к
природе" приобретает новое свежее звучание. Оно звучит так, словно слышишь
его впервые.
Интересно, но оказывается одни и те же слова звучат по иному, когда
думаешь о разных людях. Если мысленно представить жизненный путь Юры, то
слышишь истинное значение этих слов. Вся жизнь Юры - это ЛЮБОВЬ К ПРИРОДЕ.
Познакомился я с Юрой в 1968 году во Владивостоке в один из тех чудесных
сентябрьских дней, которыми славится Южнее Приморье. Он сразу привлек мое
внимание, чувствовалась личность, хотя внешне был малоприметен и даже чуть
старомоден. Среднего роста, спортивного вида, темно-русые волосы аккуратно
острижены. Защитного цвета рубашка с короткими рукавами заправлена в черные
брюхи с тщательно отутюженной стрелкой. На простом русском лице с впалыми
щеками выделялись серые, глубоко посаженные, но в то же время как бы
распахнутые, глаза. В них отражалась безмерная доброта и тепло его души. Но
где-то в глубине всегда таилась легкая, непроходящая грусть. Даже когда Юра
смеялся, а посмеяться он очень любил, она не исчезала, как не исчезала и
добрая улыбка на губах. Вздернутый кончик носа начисто лишал выражение его
лица мужественности. Хотя на самом деле он был сильным волевым, человеком.
Юра до самозабвения любил природу, много путешествовал и мы быстро
подружились. Больше всего меня восхищала в нем целеустремленность и
безоглядная готовность к бескорыстной помощи.
Мы вдвоем четырежды пересекали Сихотэ-Алинь с побережья Японского моря до
реки Уссури. Совершили несколько небольших, но памятных походов по
изумительной красоты горам Южного Приморья.
Вскоре судьба разлучила нас. Из писем я знал, что в августе 1972 года Юра
с нашим общим любимцем, русским богатырем к красавцем, Сашей Тимашовым
отправился в очень сложный маршрут по притокам реки Алдан: Гонаму и Учуру. А
в конце ноября отец Юры, Василий Иванович, сообщил, что ребята с маршрута не
вернулись. Поиски, организованные Алданским авиаотрядом и геологами,
пришлось прекратить из-за рано выпавшего глубокого снега и низкой сплошной
облачности.
С наступлением весны по инициативе комитета комсомола Дальневосточного
политехнического института, выпускниками которого были Юра и Саша, при
активной помощи Приморского филиала географического общества СССР была
собрана поисковая группа в составе восьми человек под руководством одного из
самых титулованных туристов Дальнего Востока - Бориса Останина. За неделю мы
добрались до верховьев Гонама и начали сплав с частыми остановками в местах
возможной трагедии.
Возле устья ключа Нинган, в шестистах километрах от последнего жилого
поселка, нашли в брошенной избушке геологов записку. Вот ее полный текст:
"Тем, кто, возможно, будет разыскивать нас.
Вышли на Гонам 1 августа. В ночь с 23 на 24 августа пятиметровым паводком унесло лодку и снаряжение. Сюда добрались на легком плоту 2 сентября в крайне истощенном состоянии, т.к. голодали. Здесь держались частично (очень мало) на грибах и ягодах. В этом состоянии разобрали склад, чтобы построить плот. Сегодня, 15 сентября, мы отправляемся вниз по Гонаму. Надеемся встретить на Учуре людей. Ноги опухли, передвигаемся с трудом.
15.09.72 г.
Сотников. Тимашов.
Р. S. Существенно обижены на геологов, улетевших отсюда в этом году с нарушением закона тайги. Немного муки и крупы очень облегчили бы наши страдания."
Позже на метеостанции Чюльбю (в двухстах сорока километрах от устья реки
Нинган) метеоролог Шатковский по журналу наблюдений подтвердил, что в
двадцатых числах августа 1972 года шли проливные дожди и уровень воды в реке
Учуэ у метеостанции за сутки поднялся на восемь метров!! Это соответствует