слушая сам, как его слова глотало уже неслышное влажное эхо. - Я один из
первых, не принимая похабного Брестского мира, который отдавал... и пр.
   - Когда часть, когда-то целой могучей революционной  партии,  имевшей
огромные заслуги в прошлом перед угнетенным крестьянством, пошла за бол-
туном Керенским...
   (Свист и крики: "Правильно!")
   - Никогда ни я, ни наша партия левых социалистов-революционеров, - не
изменит трудовому... и т.д.
   - Но хваленая большевистская передышка, которая отдает все завоевания
трудящихся под сапог германского...
   (В толпе глухое рычанье.)
   - Мы должны защищать революционное отечество от наседающих, обнаглев-
ших... и т.п.
   - Большевики не имели права  сдавать  на  милость  победителя  судьбы
крестьянства и рабочих...
   (В толпе разноголосица, разноброд. Крики: "довольно! слышали!").
   Почувствовав ненужность и бестактность окончания своей речи, главное,
последней фразы, окончательно повредившей, Калабухов ахнул здравицей:
   - Да здравствует!..
   - Ура!..
   - Да здравствует!..
   - Ура!..
   Однако оборвалось, выветрилось что-то, что  с  первых  слов  сгрудило
вокруг него теплое, пахнущее неопрятным  ночлегом  полушубочно-шинельное
прелево, а сзади от него слегка отхлынули вышедшие из вагонов его парти-
заны, полезшие за своими бумагами, - так иногда налетевший ветер  сносит
всю призрачную и лживую теплоту бабьего лета. Проверка была неизбежна  и
потому еще, что рядом, за вагонами, засопела недружелюбная кукушка,  со-
пенье сменилось смешной мекающей погудкой; она-то, странным образом  на-
помнив голос оратора, сдула весь дух убедительности, - словом, Калабухов
увидал себя опять наедине с отекающей прямо на него нижней губой.  Рабо-
чий почему-то сознал за необходимое пожать Калабухову руку и  поблагода-
рить за речь.
   Встала глухая тишина, она казалась глуше от своей ограниченности, ти-
шина не была повсеместной: рвались глухие вопли паровозов, шипели фонари
и ластился шелестящий к крыше дождь.
   - А все ж таки мы просим вас, товарищ Калабухов, предъявить ваши  до-
кументы: теперь все научились говорить.
   - За что ж ты меня благодарил?
   - Сознательные рабочие и солдаты не могут доверять только  словам,  -
тяжело падало с обвисшей губы.
   - Пожалуйста, вот мандат, подписанный т.т. Троцким и Мехоношиным...
   - Вот документ от Ц. К. нашей партии.
   - Вот...
   - Вот...
   - Президиум В. Ц. И. К.
   В толпу обвисало:
 
   Мандат.
   Дан сей тов. Калабухову (Преображенскому) Алексею Константиновичу...