Доминика говорила о своих отношениях с Мерибелем, -  правда,  если  только
учесть, что речь шла о Мопре. Лишь сама Доминика никак  не  вписывалась  в
схему. Все, что она говорила; все, что делала в этот последний день!...
     Севр был переполнен болью,  и  самая  эта  боль  повторяла  ему,  что
Доминика, обнимая его, была искренна. Мопре -  всего  лишь  жалкий  пошлый
мошенник. Мопре  и  Доминика  вместе?  Вот  что  совершенно  немыслимо.  И
все-таки... Остается еще одна гипотеза. Доминика, вместо того,  чтоб  быть
сообщницей Мопре, была его жертвой. Мопре напал на нее, увел куда-то, чтоб
допросить. А теперь, узнав обо  всем,  предложит  обмен:  Доминика  против
миллионов. Вот почему  он  не  показывается,  по  крайней  мере  пока.  Он
выжидает. Но чего? Чего выжидает?...
     Севр еще раз взглянул в сторону поселка. Весь этот путь за  спиной...
А потом посмотрел на Резиденцию прямо перед собой,  белую,  как  скала.  И
вернулся обратно. На  мгновение  остановился  у  входа.  Он  напрягся;  он
чувствовал, как голова ушла в плечи, будто в него целятся. Возможно, Мопре
вооружен?  Даже  вероятно.  Он  перешагнул  порог,  прошел  под  флюгером,
медленно поворачивающимся как  связка  курильных  трубок,  выставленных  в
мелких лавочках для любителей-коллекционеров. Итак?... Самое  время.  Севр
отбросил  молоток  подальше,  чтоб  показать,  что  сдается,  что  заранее
согласен на все условия противника. Поставил чемодан на землю,  отошел  от
него на несколько шагов. Ну же!... Можете взять. Он отказывается  от  них.
Подняв голову, он повел глазами вокруг, по мертвым стенам. Теперь  он  был
похож на  уличного  певца,  ожидающего  милостыни  в  дворике-колодце.  Он
никогда не был ни таким отверженным, ни таким несчастным.



                                    12

     Никакого движения не последовало. Да знает  ли  Мопре,  с  кем  имеет
дело, если Доминика отказалась говорить? Если,  случайно,  Мопре  не  смог
прочесть газеты или услышать новости, он все еще думает, что его противник
- Мерибель. Вот почему он так осторожен. Севр подошел поближе к  бассейну,
сложил руки рупором и заорал:
     - Мо-пре!
     Его голос отдавался от стен и короткое эхо повторило:  пре...  пре...
Севр медленно обвел глазами ряды окон, ожидая,  что  сейчас  одно  из  них
отворится. Он попытался крикнуть громче и протяжнее: Мо-пре-е-е...
     Он закашлялся. Глаза наполнились слезами, и стены стали двоиться.  Он
уже ничего не видел, вытер глаза, поднял голову. Над ним был прямоугольник
синего неба, где теперь проплывали  облака,  почти  прозрачные,  слепящие.
Контраст - опаловые стены в тени. Он еще отошел, чтоб лучше видеть, и  изо
всех сил закричал:
     - Мо-пре!
     Его должно быть слышно повсюду. Почему же он молчит?
     - Мопре!... Я отдам вам деньги!
     Кричать имя было достаточно легко. Фразу - труднее. Слова падали, как
тяжелые камни. Севр подхватил  чемодан  и  вышел  из  сада,  бросив  назад
последний взгляд. Он занял пост под южной аркой, набрал в  грудь  побольше
воздуха и крикнул: