Он выбросил бритву в  мусорный  ящик,  погладил  ладонями  по  щекам.
Щетина уже выросла и кололась, Несчастный  Филипп,  счел  себя  интересной
жертвой только потому, что не смог устоять перед искущением.  Да  все  тут
ясно! Конечно, работа часто казалась делообразной. Да и Мари-Лор не  такая
уж  привлекательная  женщина!  И  деньги  таким   способом   много   легче
зароботать. Но должны же  быть  и  другие  причины,  которых  Мерибель  не
назвал.  В  сущности,  кто  такой  был  Мерибель?  Глядя  в   лицо   этому
озлобленному незнакомцу, что говорил умопомрачительные вещи: "Я сдыхаю  во
Франции... Я хотел переехать куда-нибудь в  другое  место...  Построил  бы
хижину...  Нет,  меня  ничто  не  держит...",  -  Севр  явственно   почуял
катастрофу. Но ни малейшего доказательства вытянуть не удалось.
     - Итак, сколько же миллионов ты растратил? Я хочу знать цифру.
     Мерибель пожал плечами.
     - Не знаю... Все получалось как-то само собой!
     - Шестьдесят... Восемьдесят... Сто?
     - Больше?
     Мерибель открыл окно, вытер лоб. Ветер уже трепал плохо  закрепленный
ставень.  На  маленькой  ферме  ничто  хорошенько  не  закрывалось.  Огонь
разгорелся ярче.
     - Но ты же не все истратил?
     - Нет.
     - Деньги в банке?
     - Я не так глуп.
     Он бросил эти слова с горечью, как будто  он,  Севр  вдруг  стал  его
худшим врагом.
     - А Мари-Лор? Ты подумал о Мари-Лор?
     - О, Мари-Лор!
     - Ты думаешь, она поддержала бы тебя?
     - Не в ее привычках спорить.
     - А я?
     Они остановились, друг против друга, глаза в глаза.  А  потом,  почти
шепотом, Мерибель воскликнул:
     - Так ты не знал, что я негодяй?
     У Севра в  ушах  все  еще  звучала  интонация  зятя,  смесь  жалости,
иронии...  насмешки.  Он  должен  был  бы  схватить  его  за   горло.   Он
удовлетворился вопросом:
     - Без сомнения, у тебя есть личный гроссбух?
     - Да. Но, я предупреждаю, ты там ничего не поймешь.
     - Это книга?
     - Ты что думаешь, я веду книги!... Красная записная книжка,  в  ящике
рабочего стола.
     Севр на мгновение задумался, воскликнул:
     - Двести тысяч франков!... Двадцать миллионов!... Он хоть соображает,
где я их возьму?
     Мерибель судорожно пожал плечами.
     - Если б еще можно было быть уверенным в его молчании!
     - Но он обещал, что...
     - Сразу видно, что ты его не знаешь.
     Вот оно! Он никого  не  знает.  Ни  Мерибеля,  ни  Мопре.  Он  привык
безукоризненно делать дела с безукоризненными людьми.  Обязательство  есть