большинстве своем так и не были толком обработаны и зашиты и теперь  портили
это весьма фотогеничное лицо.
   Бывший воин бельгийского спецназа стоял в напряженной  позе,  взгляд  его
перебегал с одного рабочего  на  другого:  вдруг  кто-то  из  них  осмелится
посмотреть в его сторону? Но внутренне Казье расслабился.
   Почти всю свою сознательную жизнь он прослужил в  пехоте.  Это  была  его
работа. Но последней любовью Казье стала  авиация.  В  бельгийском  спецназе
почти всех обучали управлению самолетами или вертолетами, и Казье  обнаружил
в себе большую склонность к пилотированию. Уйдя из спецназа и попав в темный
мир профессиональных вояк, наемников, он стал летчиком, умевшим  к  тому  же
стрелять из легкого оружия, знавшим толк во взрывчатке,  владевшим  тактикой
десантирования  и  мудреным  искусством   человекоубийства   во   всем   его
многообразии. Словом, весьма ценным товаром. У Казье  была  лицензия  пилота
гражданской   авиации,   выданная   американским   федеральным   управлением
воздушного транспорта, и по  мере  надобности  он  ее  продлевал.  Это  было
частицей той его жизни, которая лежала на поверхности,  но  вообще-то  Казье
налетал тысячи часов на сотнях разных самолетов, совершая  посадки  во  всех
странах мира, причем такие, которые никогда не заносились ни в один бортовой
журнал и не  попадали  в  банк  данных  федерального  управления  воздушного
транспорта.
   Погрузка самолета почти закончилась, и меньше чем через полчаса он  будет
в воздухе.  Рабочие  только  что  подняли  три  ящика  по  хвостовому  трапу
чехословацкого двухмоторного турбовинтового транспортника  LET  L-600.  Этот
самолет был одной из тысяч старых крылатых  машин,  купленных  на  легальном
рынке после крушения Советского Союза, когда любой желающий мог за  бесценок
приобрести подержанный русский военный транспортник, двигатели,  запчасти  и
даже опытных пилотов для перегона самолетов. Эта тридцатилетняя  престарелая
птичка  была  куплена  через  греческого  посредника  всего  за  полмиллиона
долларов,  причем  к  ней  прилагались   запасной   двигатель   ?мотор-лет?,
всевозможные запчасти и даже пилот. Самолет был в хорошем состоянии, чего не
скажешь о пилоте. Это был спившийся полковник румынских ВВС,  и  он  пригнал
зверюгу из Праги в США, но  потом  кое-кто  услышал,  как  румын  перемывает
косточки своему работодателю Казье, сплетничая о  нем  с  какой-то  девицей,
которую однажды вечером подцепил в баре. Такая глупость была смерти подобна.
Несколько  недель  назад  Анри  Казье  использовал  старого  болтуна  и  его
новоиспеченную  американскую  подружку  в  качестве  живых  мишеней,   когда
пристреливал свою новую снайперскую винтовку, а потом  похоронил  обоих  под
тысячетонной толщей щебня у паромной переправы близ Окленда. Казье занимался
торговлей оружием,  и  первым  требованием,  которое  он  выдвигал,  нанимая
работника, было строжайшее соблюдение тайны.
   Анри Казье был первым и единственным пилотом LET L-600,  его  суперганго,
механиком, наземной обслугой и офицером  безопасности.  Обязанности  второго
пилота Казье доверил молодому эфиопу  по  имени  Тадделе  Корхонен,  который
прошел курс подготовки на Кубе. Казье прозвал эфиопа Аистом, потому что  тот
был высок, худосочен и умел невероятно долго сидеть  без  движения.  Однажды
Казье даже видел, как Корхонен стоял на одной ноге, будто  громадная  черная
болотная птица.
   Убедившись, что шестеро грузчиков достаточно  напуганы  и  вкалывают  изо
всех сил, Казье влез через  передний  люк  в  грузовой  отсек  L-600,  чтобы
осмотреть поклажу. Между бортом и тремя деревянными ящиками оставалось всего