грубоватый голос его загудел, казалось, наполняя комнату воздухом гаража:
   - Ну, здорово! Не знаешь, что в утреннюю заступаем? Ну, почему  молчишь
- заболел без бюллетеня?
   Константин, медленно вставая навстречу Плещею, проговорил:
   - Я не мог... Я был вчера там...
   - А я вот из парка, на пару слов, если разрешаешь. - Плещей снял  плащ,
взглядывая на Константина, небритого,  осунувшегося,  в  незастегнутой  на
груди нижней рубашке. - Водки  бы  с  тобой  сейчас  не  мешало,  конечно,
лупануть для хорошего русского разговора, да на  машине  я.  Был,  значит?
Давай сядем, что ли. А то стоим, как-то неудобно вроде...
   - Да, - хрипловато выговорил Константин. - Вы все знаете, что было?
   - Не один я, вся Москва знает. Да  вон  вижу  -  фонарь  на  виске,  не
объясняй, - сказал Плещей густым басом. - Ну? Поэтому на работу не  вышел?
Или другие причины?
   Константин после молчания заговорил:
   - Да, Федор Иванович... Я бы очень хотел, чтобы вы видели  тот  момент,
когда на бульваре началась давка. Я этого не забуду. Нет,  не  об  этом  я
хотел... Можете ответить мне откровенно?.. Только откровенно.  Как  теперь
будет?
   - Врать бы научиться можно было, да не  смог,  таланту  не  хватило,  -
Плещей продул мундштук и усмехнулся. - Вот ты жив-здоров, вот  я  с  тобой
здесь сижу, а не где-нибудь в другом месте. Это главное. Понял ты,  Костя?
Время-то, дружище Константин, на месте не  стоит.  Не  может  оно  стоять.
Время - оно умнее нас... А синяки, брат, скоро пройдут! Скоро!..
   И Константину в эту минуту показалось, что Плещей никогда не знал  того
одиночества, какое знал он все эти последние дни, и  еще  показалось  ему,
что в живых глазах Плещея, в его тяжелых  плечах,  распирающих  поношенный
пиджачок, в  руках  его,  положенных  на  стол,  были  доброта  и  мужское
спокойствие.
   Константин проговорил:
   - Скажите, Федор Иванович... Ответьте мне еще на один вопрос.  Вы  ведь
давно в партии?
   - С тридцать второго. А что?
   - Нет, ничего. Это так...
   - Ася! - позвал Константин, глядя  на  дверь  в  другую  комнату.  -  Я
голоден, как тысяча чертей! Ты слышишь, Ася? Мы ждем тебя. У нас гость.
   - Я иду. Я готова.
   "Что было бы со мной, если бы не она? - опять подумал он. - За что  она
любит меня?"
   Из другой комнаты приближались шаги.