- А привез кто?
- Сотник стрелецкой. Дворянин.
- Каков он?
- Молодой. Борода лисая?. Огнем горит.
- Баской??
- Тьфу! Тебе што за корысть? Спи!
Ульяна вздохнула, улыбнулась и закрыла глаза.
_____________________________
? Лисая - рыжая.
? Баской - красивый.
II
- Эй, вор! Хлебай щи, покудова жив! - послышался окрик. Иван Исаевич,
неподвижно сидевший в углу, вздрогнул и открыл глаза. Темная фигура отошла
от него и скрылась за дверью. Чья-то рука поставила на полку с той стороны
зарешеченного окошка слюдяной фонарь. Светлее стало в коморе. На полу -
глиняный горшок, деревянная обкусанная ложка и краюха хлеба на дощечке.
Один из караульщиков, приподняв фонарь, заглянул в окошко, потряс бородой,
скаля зубы.
- Воевода жалует тя щами со своего стола!
Иван Исаевич взял горшок на колени и стал есть. Пусть смеются эти ублюдки.
Ему надо набираться сил, чтобы вырваться на волю. Воля! Добудет ли он ее?..
Окончив еду, Иван Исаевич поднялся с соломы, подойдя к окошку, попытался
заговорить с караульщиками:
- Спасибо, брат!
- Леший тебе брат! - глухо донеслось из караулки.
- Не ведаю, куда пеня привезли? Скажи, стрелец!
- Нам растабарывать с тобой не делено!
Иван Исаевич, волоча по полу цепь, прошел по коморе взад-вперед, погрел
коченеющие руки о стену печки. Приблизился к оконцу, что выходило на
улицу, оглянулся, потряс руками решетку.
- Решетку добрые мастера ковали! Не первый ты щупаешь, да зря! - из
караулки в комору заглядывал стрелец, ехидно щурясь и елозя бородой по
обоконью. Казалось, стрелец сидит за решеткой, а не он. Болотников.
Иван Исаевич отошел от окна. Затекшие обмороженные ноги плохо слушались,
подгибались в коленях. Снять бы сапоги; погреться у печи, да как снимешь,
если ноги в железах?
"Решетка крепка. Стены - тоже. Половицу не поднимешь, подкопа не сделаешь.
Днем и ночью будут следить стрелецкие вороны... Головами небось отвечают
за меня", - думал он.
Иван Исаевич силился угадать, куда его привезли. Но как ни напрягал память