цепляешься.
     -  Ладно,  ладно.  Буду рад, если ошибаюсь.  Но ты  комсорг, и на  тебе
ответственность. Сам знаешь, как портятся характеры во время зимовки. Каждый
пустяк может превратиться в конфликт.
     Ночью  налетел буран. Сильнейший ветер завывал, сотрясал дом,  швырял в
окна густые массы снега и льдинок.
     Зимовка началась.

ГЛАВА II

     Жизнь  лаборатории  текла размеренно и  однообразно. Листопад,  Марина,
Гиви,  Олег  и  я продолжали  опыты на Альфе.  Кронид Августович, Бойченко и
Харламов собирали новую экспериментальную установку на Бете. Петрович творил
чудеса в  своей  маленькой  мастерской. Иногда он ходил  на Бету  и  помогал
устанавливать новые приборы.
     Долгие  зимние вечера  сроднили  небольшую,  отрезанную от  мира группу
людей.  Случалось,  кто-нибудь  начинал  рассказывать о  себе,  о  семье,  о
прошлом.  В  каждом  таком рассказе  еще слышались отзвуки войны.  Фронтовые
эпизоды, утрата близких, счастье  нежданных возвращений,  ликование  в  День
Победы. Все было еще свежо в памяти.
     Приезд Бойченко внес новое  в наши вечера. Виктор пел вод гитару, читал
стихи,  потом надумал  учить  танцевать  рок, который тогда только  входил в
моду. Молодежь увлеклась. Даже Олег однажды  не выдержал и такое  изобразил,
что тетя Лиза, всплеснув руками, воскликнула:
     - Это что же за танец смертельный?
     Только Гиви не  принимал  участия  в  общем веселье, садился  в угол  и
мрачно оттуда поглядывал.
     Однажды кто-то попросил Виктора рассказать о себе. Он неохотно сообщил,
что  родился на  Украине,  в Чернигове.  Там  его и застала  война. Родители
погибли. После прихода наших окончил школу, затем в Москве - университет.
     Процедил несколько скупых  фраз и тут же начал над кем-то  подшучивать.
Парень  он был колючий. У всех подмечал недостатки, острил,  иронизировал...
Смеялся над  мрачным видом Гиви, над  Олегом, который, по правде сказать, не
очень удачно пытался приобщиться к современным танцам. Даже лысина Петровича
и бороды Кронида и Харламова не остались без внимания.
     Один  из вечеров  мне  особенно  запомнился.  Виктор  поймал  по  радио
джазовую музыку и с увлечением танцевал то с Верой, то с Мариной.
     Я невольно залюбовался нашими женщинами. Вера - смуглая, с удлиненными,
немного монгольскими  темными глазами,  изящная, как  танагрская  статуэтка.
Марина -  статная, сероглазая,  с густыми волосами цвета  спелой  ржи.  Обе,
оживленные, с  блестящими глазами,  немного раскрасневшиеся от танцев,  были
удивительно красивы в тот вечер.
     -  Откуда  это взялись нарядные  платья  и  даже  туфельки  на  высоких
каблуках? - разворчался Олег. - Вот уж не думал, что на Памир берут туалеты.
     Танцующие  устали  н о чем-то говорили,  сидя на диване.  Затем  Марина
встала и захлопала в ладоши.
     - Товарищи, внимание! Виктор будет читать стихи.
     Бойченко  вышел на середину комнаты, легким  движением  головы  откинул
прядь волос, свисавшую на лоб, в начал: