-- Бывай!
     -- Ни пуха.
     -- Ни в ухо...
     Через  минуту раздалось его зычное  "По  машинам!". Строевик, настоящий
армеец, думал о нем Федорин,  серый гусь,  пес войны  - добился командировки
сам,  как  некогда  в Ош и Карабах. ВВ тогда с зон начали  кидать в "точки",
разворачивая по эту сторону  Урала  в крупные соединения. Младше товарища по
годам, Баранов должен  был ходить майором, но должностной "потолок" и  норов
неизменно  отдаляли вполне заслуженный им чин. Офицером он являлся  по духу,
на звезды  плевал  и с презрением  относился  к задолизству. Рубил правду  в
глаза начальству, мог разбить ладонью кирпич и окоротить любого зарвавшегося
"деда" или  контрактника. Впрочем,  по  возвращении  звание должно  было его
ждать - бумаги оформили перед отправкой.
     В училище Федорин с ним близко не знался, поскольку Баранов состоял при
кафедре тактики. Бывшего учителя географии страшно удивляло поначалу,  что в
фирму брали случайных лиц, а потом делали из них соответствующих работников.
Вернее,  они  просто  исполняли,  зачастую  через  пень-колоду,  должностные
обязанности  и  постепенно как бы ими  становились, хотя  могли  не обладать
нужным складом мышления, подготовкой, интеллектуальным потенциалом и вовсе с
ошибками писать.  Немалая  часть рекрутировалась из волков,  оттрубивших  по
мордовским  лагерям еще в  имперское  время, которые  двигали  с  пенсией  в
столичную  после  тайги  Пермь,  где  прошла  курсантская  юность  и  обычно
высвобождалась площадь родителей жены. К месту службы молодой  офицер должен
убывать с супругой, так настроена армейская система, он должен иметь крепкий
тыл, иначе может не вытянуть быт, мигом спиться и куролесить в отпуска. Зная
об этом, поколения девушек являлись в училище на танцы, именовавшиеся прежде
балами, позже  дискотекой,  теперь чуть ли не ночным клубом  при юридическом
институте ВВ МВД страны. Антураж и  наклейки время меняет, а суть... Кому-то
способствовали в переводе знакомые. Так, Баранова сманил  друган-однокашник,
встреченный  в доме отдыха: чего киснешь внизу, хватит месить грязь, давай к
нам,  есть как  раз место!.. Друган преуспел  больше,  имел  подпола, брюхо,
"Ауди" и  еле выдавил потом  его с кафедры, которую метил  возглавить, то ли
боясь конкуренции, не  то  ожженный  гвардейской прямотой.  Так  или  иначе,
Баранов  утвердился  в  заведении,  относясь  к  немногочисленной  категории
офицеров  молодых, но с опытом, подтянутых, решительных  и целеустремленных,
успешно осваивавших благодаря  способностям любой род деятельности - надежда
и   будущее  училища,  даже   ведомства,  именно  потому  "китами"  усиленно
затираемое.
     Следующим  резервом  были  кадры  Минобороны,  оставившие  его  ряды по
невозможности дальнейшего  пребывания,  но  желавшие дотянуть  стаж,  иногда
напрямую прыгавшие от  дяди к  дяде, действовал одно время совместный хитрый
приказ. Наконец,  Федорин олицетворял самую последнюю  категорию - штатских,
не  сумевших  приноровиться  к  новым  временам.  В  период полной  задницы,
встретив  приятеля,  узнал,  что  общий  знакомый неожиданно  пристроился  в
ставшем престижным  училище  компьютерщиком или  кем-то по  связи после ряда
мытарств. Оказалось,  туда брали с гражданки и  совсем не вояк, а  главное -
ничего, служили люди. Случай помогает ожидающему, Федорин как  раз  стоял на
распутье. Школа, всегда тяготившая,  окончательно села  в печень и перестала
кормить. Толковой специальности он не  имел, вузов  в городе было мало, и от
молодости  пошел, куда брали, не задумываясь о будущем.  Присутствовала доля