Глядя на ротного расширенными глазами,  пацан словно  проглотил язык. С
трудом  Федорин разорвал штыком  крепкую ткань; рана  оказалась сквозной,  а
задела  что или  нет, как  знать.  Почему  они  его  бросили?  Небось  бежал
последним, ткнуло,  и все. Переждав, когда чуть успокоились трясущиеся руки,
всадил ему иглу пластиковой ампулы из своей аптечки - первогодок если не сам
истратил  промедол  на  кайф, то  забрали давно старшие,  у солдат в шприцах
плескалась  обычно  вода. Вынув из нарукавного  кармана  парня,  где  носили
перевязку, серый индпакет с ватной подушечкой и бинтом, вскрыл его и замотал
как мог голень.  Марля  быстро  начала промокать.  Ноги  не держали, кое-как
нашел  две  ровных  палки и стал  прикручивать остатком бинта к поврежденной
конечности  на манер шины, вдруг тронуло кость. Хлопец морщился, но не издал
звука.
     Следовало  перетянуть  еще  где-то  артерию  и  даже сунуть  записку со
временем. Вот  оно, отсутствие военно-полевых навыков... Размотав с приклада
жгут,  остановился в нерешительности. Операция на  деле являлась не простой,
как-то  на выезде войска баловались и прострелили  "годку" плечо, инструктор
отсутствовал, раздев, дружно  пытались  зажать вены,  кровь  хлынула струей,
сняли  все  к черту и помчались в часть. Оформили как выстрел снайпера, боец
даже в  отпуск съездил. Так что завяжешь не там, и конец. Но спрашивать было
не у кого, поэтому наложил красную  медицинскую резину чуть ниже колена, как
сумел. Хуже вроде не стало. Глянул на часы: половина первого. Надо ж, шли.
     -- Поднимайся,  не  потащу. Идти нужно, понимаешь? Ну что  как оглоблей
контуженный, твою мать!..
     Затравленно   таращась,  тот  не  отвечал.  Терпение   Федорина  начало
истощаться:
     --  В плен хочешь или сдохнуть, если нас не  подберут? Неизвестно,  что
еще там творится, как доложат про все. Меня в павшие уже точно занесли, а ты
без вести будешь, радости дома - ... Вставай, ну!
     Подыскав дрючок с развилкой на роль костыля, повесил на себя автоматы и
собрал  на всякий случай рожки. Взяв  парня  по мышки, с  трудом поставил на
ноги, тот выворачивался и стонал. Обозлясь, Федорин крепко тряхнул его:
     -- Да оживай ты, елы, а то как звездану сейчас!..
     Боец вдруг заплакал, одергивая что-то сзади рукой. Там ниже бронежилета
измазанные штаны расплывались темно-влажным.
     --  Что,  и сюда  тоже?  - Солдат помотал головой,  и  Федорин понял. -
Трам-татам,  я  уж думал!..  Брось,  не  до этого.  Хотя постой  малость,  я
сейчас...
     С неодолимой ясностью он вдруг ощутил, что конфуз может повториться...

     ----------------------------

     Первыми на барановцев вышли спецы основной группы, потерявшие незадолго
перед тем связь. Осколок ли пробил их главную станцию, выданный для операции
зеленый  армейский  ящик,  село питание  или  древний  агрегат  не  выдержал
болтанки,  собственные же их карманные  устройства работали на другой волне.
Естественно, побратимов едва не встретили огнем.  Витязи отходили молодцами,
сказывались   подготовка  и  спаянность,   двух  раненых  тащили   бегом  на
брезентовых  носилках,  одного  для скорости,  у  него было задето бедро. Из
заметных  трофеев  наличествовали  сломанная   видеокамера  и  двухкассетный
магнитофон, левое  оружие и припасы  в богатом  оснащении  не  выделялись. С