но казарменность быстро утомляет,  и постепенно руками  солдат все настроили
себе апартаментов, устраиваясь сколь-то человечески.

     -------------------------

     ...Ревущие  бэтэры  ухали  в  выбоины  размытой,  искореженной  траками
дороги, почти касаясь скошенными мордами полотна.  Тряска на жесткой, мокрой
с  ночи броне круто  выглядит  лишь  со  стороны. Внутри  теплее, но тесно и
быстро глохнешь, подставляют лица пыли, ветру, снегу и дождю больше из дела:
при  подрыве  вспорхнешь  птицей и  можешь уцелеть,  в  корпусе же -  верная
крышка.  Те  же  БМП  потому  и  зовут  "братской  могилой  пехоты".  Только
водилы-смертники, труженики войны  и службы, глядели из  люков,  предпочитая
летящую  в очи  грязь синякам от окуляров. Черный  дым рвался на подъемах из
выхлопов.
     Горы росли, надвигались все ближе, постепенно смыкаясь; отвернув вбок с
трассы,  промотали  еще километров семь. Развернувшись в боевой порядок,  по
одиночке,  с  большими   интервалами  всползли  по  заросшей  грунтовке   на
травянистую седловину. За перегибом начинался лес, покрывавший все вершины с
севера. "Щиты" спешились, погудели над картой и двинулись вперед группами по
пять  человек,   супербрутальные  в  камуфляжах  "день-ночь"  при  всяческих
бамбасах.  Автоматы  7,62  с  подствольниками, змеящиеся  пулеметные  ленты,
гроздья  "мух", заряженные фаустпатроны, мини-рации на фоне заплечных ящиков
с  антеннами  у  армейцев. Тяжелые каски складывались лепестком из обтянутых
тканью пластин, шнурованных под размер черепа. В них  быстро уставала голова
и ныла зверски шея,  но от железок  они хозяев  берегли. Черные велосипедные
перчатки напоминали митенки  полусветских дам,  оружие все держали на плечах
или за рукоятки стволом вверх, посверкивая дымчатыми очками.
     Грязные и оборванные рядом с ними  войска заняли господствующие  точки,
разбившись по направлениям, и  залегли вдоль перегиба у машин. Вскоре начали
помаленьку  курить, сползаться  кучками  в  тень  брони, проситься по  делу.
Командовал операцией  какой-то  полкан,  насколько  поняли, тоже сменный  из
Ростова. В чехарде кадров мало кто уже разбирал, где временные,  замещающие,
исполняющие обязанности, а солдатская и вовсе масса представлялась безликой,
то возраставшей,  то падавшей числом до критической отметки и ниже. Полкан с
охраной  и  связью  остался  внизу,  на огибающей хребет грунтовке. С  башни
машины  Федорин  видел,  как под деревом поставили столик, стулья и, похоже,
начали  перекус. Батальонам выдали  сухпай, но  давиться им пока было  рано.
Перед отъездом столовская клейстерная размазня не лезла в брюхо, а теперь он
глотнул слюну и прыгнул наземь от искушений.
     "Замок"  первого взвода  дембель  Сомов,  известный  отменным  зрением,
всматривался куда-то  в сторону  массива, громоздившегося выступом справа от
них.
     -- Тащ старш лейтенант, никак что-то блестит?
     Приглядевшись, Федорин тоже вроде бы уловил промельк. Зайчик  прицела с
такого  расстояния едва ли заметишь,  да  и не  станут им семафорить, однако
просто так в густом лесу светить тоже нечему.
     -- Может, проверить?
     -- Приключений  ищешь  на  зад,  к  маме неохота? Зашли  кого-нибудь  к
Баранову за биноклем.
     Оптика полагалась  каждому офицеру, как и много чего.  Опытный напарник