для положительной науки, но у нее нет непосредственного видения своего
предмета. С другой стороны, теория познания, которая не перемещает
интеллект в общий процесс эволюции жизни, не покажет нам ни того, как
сложились рамки познания, ни того, как мы можем их расширить или
преодолеть. Нужно, чтобы оба эти исследования - теория познания и теория
жизни - соединили свои силы и в круговом движении толкали бы друг друга
бесконечно.

Вдвоем, с помощью метода более верного, более близкого к опыту, они смогут
решить великие проблемы, поставленные философией. Успешно справившись со
своей задачей, они показали бы нам возникновение интеллекта, а тем самым
генезис той материи, которую в общих ее очертаниях обрисовывает наш
интеллект. Они докопались бы до самых корней природы и духа. Ложный
эволюционизм Спенсера, состоящий в том, чтобы наличную реальность,
находящуюся на известной ступени эволюции, разделить на кусочки, также
прошедшие эволюцию, затем воссоздать ее из этих частей и таким образом
принять заранее все то, что требует объяснения, - этот эволюционизм они
заменили бы эволюционизмом истинным, наблюдающим за реальностью в ее
зарождении и росте.

Но такого рода философия не может возникнуть в один день. В отличие от
систем в собственном смысле слова, каждая из которых является творением
какого-нибудь гения и предстает нам как нечто цельное, что мы можем принять
или отвергнуть, эта философия может быть создана лишь путем коллективных и
последовательных усилий многих мыслителей, а также и многих наблюдателей,
дополняющих, исправляющих, поддерживающих друг друга. Вот почему
предлагаемый опыт не ставит себе целью разом решить величайшие проблемы.
Его задача - только определить метод и показать в некоторых существенных
пунктах возможность его применения.

План его намечен самим предметом. В первой главе мы примеряем на
эволюционный процесс две готовые формы, два готовых одеяния, которыми
располагает наш  разум: механицизм и целесообразность'; мы показываем, что
оба они не подходят, но одно из них могло бы быть перекроено, перешито и в
новом виде сидело бы лучше, чем другое. Чтобы преодолеть точку зрения
разума, мы пытаемся воссоздать во второй главе основные эволюционные линии,
пройденные жизнью, наряду с той, которая привела к человеческому
интеллекту. Интеллект, таким образом, перемещается в его производящую
причину, которую нужно постичь в ней самой и наблюдать в ее собственном
движении. Попытку такого рода - весьма неполную - мы предпримем в третьей
главе. В четвертой, и последней, части мы хотим показать, каким образом сам
наш разум, подчиняясь известной дисциплине, может подготовить философию,
выходящую за его пределы. Для этого нам пришлось бросить беглый взгляд на
историю систем, а вместе с тем проанализировать две иллюзии, в которые
впадает человеческий разум, как только он начинает отвлеченно рассуждать о
реальности вообще.



                                  Глава 2