жаться своим романом по собственному усмотрению, отчего-то умолчали  о
том, что без официального "Акта  одобрения",  подписанного  директором
издательства и снабженного круглой печатью, рукопись считается КАК  БЫ
НЕ ОДОБРЕННОЙ! И только не то через два, не то через  три  года  после
подписания договора, если я не получу письменного отказа - роман  ста-
новится юридически "одобренным". Моя грубейшая ошибка состояла  именно
в этом - не зная всех тонкостей, я и помыслить не  мог  о  том,  чтобы
требовать от своих благодетелей какие-то еще "Акты"!
   Время шло, я названивал в Ставрополь. "Редактируем,"- отвечали  мне
- и с каждым разом все менее и менее бодро. Так прошел целый год.  Под
конец мне это надоело. "Очевидно, они ничего не сделают, - подумал  я.
- Издательство бедное, слабое... Куда им в нынешнем хаосе!" Тем более,
что и сами ставропольцы все время говорили о значительных трудностях и
бесконечных препятствиях...
   Потом я узнал, что "Кавказская Библиотека" предложила "Северо-Запа-
ду" сотрудничество в работе над моей книгой, однако соглашение  заклю-
чено так и не было (хотя я в декабре 1992 года письменно просил дирек-
тора "Кавказской Библиотеки" найти компромисс). "Северо-Запад" предла-
гал крупные отступные, но...
   Короче, к концу 1992 года я был твердо убежден, что  дело  с  изда-
нием заглохло окончательно. Не изменил моего мнения и приезд в  Петер-
бург В.Д.Звягинцева. Он лишь показал мне несколько сделанных  художни-
ком неплохих иллюстраций, однако я не помню, чтобы Василий  Дмитриевич
говорил что-то конкретное о перспективах. За собой я числю  один-един-
ственный грех: во время этой встречи со Звягинцевым не расставил  всех
точек над "i". И, когда он предупредил меня, чтобы я  не  обращался  в
"Северо-Запад", я не нашел в себе сил сказать: "Нет, я свободный чело-
век и отдам рукопись туда, где ее издадут". Я кивнул. Я согласился.  И
это - моя вина. Частично искупить ее я мог  одним-единственным  спосо-
бом - что и сделал впоследствии, не приняв денег от  "Кавказской  биб-
лиотеки". И 14 января 1993 года я отнес рукопись в  "Северо-Запад".  К
тому времени я даже бросил звонить в Ставрополь, и  лишь  много  позже
узнал, что в те дни рукопись как раз готовилась к сдаче в набор; и она
была сдана - 17.01.93 года. Я об этом, повторюсь, в январе 93-го так и
не узнал.
   Вот, собственно, и все. Сам Василий Дмитриевич укоряя меня,  ставил
в вину лишь то, что я не предупредил его о своем решении передать  ру-
копись в другое издательство. Возможно, в этом случае я и  впрямь  че-
ресчур уж придерживался текста договора, но это было продиктовано эмо-
циями. На мое письмо ответа так и не пришло, достоверной информации не
было. И я разозлился. "Не можете издать - и Бог с  вами!"  -  решил  я
тогда...
   Конец истории известен. Сам Василий Дмитриевич в блистательной  ре-
чи перед руководством "Северо-Запада" заявил, что я все равно не  имел
никакого права никуда ничего передавать. Правда, формально я тоже  мог
кое к чему придраться, к вещам типа отсутствия моего письменного одоб-
рения редактуры и  оформления...  Стороны  договорились  не  судиться.
Пусть издания конкурируют между собой...
   Такова истина. В заключение скажу лишь, повторяясь, что от  предло-
женного мне в декабре 1993 года В.Д.Звягинцевым гонорара в  один  мил-