И тогда, за полчаса до начала съемок,  капитан  передал  ему  листок,
полученный по факсимильной  связи  из  "Нэшнл  джиогрэфик",  с  пометкой
"срочно": ему предписывали не трогать контейнер до прибытия в порт,  где
судно встретит команда специалистов по естественным наукам и  историков,
осмотрит и откроет бронзовый ящик в  присутствии  одного  из  авторов  и
редактора журнала, а также  телевизионных  операторов,  снимающих  серию
"Нэшнл джиогрэфик иксплорер".
   Уэббер был убит. Он знал, что произойдет: подготовленное им освещение
уничтожат,  его  отодвинут  в   сторону,   за   спины   телевизионщиков,
командовать начнут эксперты. Он не получит никакой  возможности  отснять
достаточно "боковиков"  -  кадров,  не  нужных  "Нэшнл  джиогрэфик",  но
пригодных для размещения в другие журналы. Пострадает не только качество
его продукции, но и кошелек.
   Но теперь Уэббер ничего не мог поделать. Хуже того, все произошло  по
его же вине - следовало унять возбуждение и  подождать  с  сообщением  в
журнал о находке контейнера.
   - Дерьмо! - заорал он в вечерний воздух.
   - Ладно, - сказал пилот, - забудь. Спустимся в кают-компанию: у  меня
есть друг по имени Джек Дэниэлз , и он смерть как  хочет  встретиться  с
тобой.
 
 
   Уэббер  и  пилот  сидели  в  кают-компании  и   приканчивали   "Джека
Дэниэлза". Чем больше пилот брюзжал насчет бюрократов, тем больше Уэббер
сознавал, что его обкрадывают. Он нашел контейнер, сфотографировал его в
руинах  подводной  лодки,  и  он  должен  сделать   первые,   лучшие   -
единственные - снимки содержимого.
   В восемь сорок пять пилот объявил, что насосался по  самые  жабры,  и
шатаясь поплелся спать.
   В восемь пятьдесят у Уэббера был готов план. Он отправился в постель,
заведя будильник на полночь.
 
 
   - Это мыс Монток, - произнес капитан, показывая удаленную  окружность
на экране радара, - а это остров Блок. Если бы не было ветра, я бы  стал
на якорь у Вудс-Хола и  дождался  рассвета.  -  Он  посмотрел  на  часы,
висящие на  переборке.  -  Сейчас  час  пятнадцать.  Через  четыре  часа
видимость будет хорошая. Но при этом сумасшедшем восточном я укроюсь  за
Блоком и пойду к берегу, когда начнет светать. Иначе всем станет погано,
да и сломать что-нибудь можем.
   - Верно, - ответил Уэббер.
   От кислого кофе, целое ведро которого он влил в  себя,  его  тошнило,
когда судно врезалось в подошву волны, а затем наискось  поднималось  на
гребень и разбивало  его.  Подталкиваемая  настигающим  ветром  посудина
ввинчивалась в ночь.
   - Я, наверное, лучше пойду к себе и попробую заснуть.
   - Поставь лоханку рядом с койкой, -  предложил  капитан.  -  Спать  в
блевотине - хуже нет.