казалась не синей, а серой, а дальше и просто черной. Вокруг ничего.  Он
посмотрел на часы и подсчитал, что  если  будет  дышать  равномерно,  то
сможет оставаться под водой по крайней мере еще минут тридцать.
   Одна  наживка,  увлекаемая  течением,  проскользнула  между  прутьями
клетки и, болтаясь на лесе,  коснулась  маски.  Хупер  вытолкнул  ее  из
клетки.
   Он бросил взгляд вниз и уже было отвел глаза, как  тут  же  снова  их
опустил. Прямо к нему из темной синевы  медленно  и  плавно  поднималась
акула. Она всплывала, казалось, без всяких  усилий,  похожая  на  демона
смерти, летящего на роковое свидание.
   Хупер смотрел на нее, как  завороженный,  испытывая  сильное  желание
поскорее убраться  наверх,  но  он  чувствовал,  что  не  смог  бы  даже
двинуться с места. Когда акула приблизилась, он поразился ее  расцветке;
с катера она казалась сплошь коричневато-серой, но на  глубине  огромная
рыбина  преобразилась  -  верхняя  часть  ее  тела  была   темно-серого,
стального цвета, отливающего голубизной там, где на нее падали солнечные
блики. Вся нижняя часть была покрыта кремовыми и белесыми пятнами.
   Хупер  хотел  поднять  камеру,  но  руки  не  повиновались  ему.  Еще
чуть-чуть, уговаривал он себя, еще чуть-чуть.
   Акула приблизилась тихо, словно тень, и Хупер отпрянул назад.  Голова
рыбины находилась уже всего в нескольких футах от клетки,  и  вдруг  она
лениво развернулась и поплыла перед  глазами  Хупера,  словно  горделиво
демонстрируя свои необычайные размеры и мощь. Вначале  проплыл  ее  нос,
затем челюсти, приоткрытые, улыбающиеся, вооруженные рядами  зазубренных
треугольных зубов, затем черный бездонный  глаз,  явно  устремленный  на
него. Потом показались жаберные щели - бескровные  надрезы  на  стальной
коже.
   Хупер робко просунул руку между прутьями и потрогал ее бок. На  ощупь
он был холодный и твердый, не  шероховатый,  а  гладкий,  словно  винил.
Хупер провел по телу акулы кончиками пальцев - вдоль грудного  плавника,
анального плавника - пока наконец (рыбе, казалось, не будет  конца)  его
пальцы не коснулись хвоста.
   Акула продолжала удаляться от  клетки.  До  Хупера  донеслись  слабые
хлопки, и он увидел,  как  три  вертикальные  спирали  пузырьков  быстро
побежали с поверхности, постепенно замедляя ход, и  вскоре  остановились
значительно выше рыбы. Пули. Нет, еще не время, сказал он себе.
   Пусть пройдет еще разок, надо  заснять  ее  на  пленку.  Акула  стала
разворачиваться, эластичные грудные плавники изменили угол наклона.
   - Какого черта он мешкает? - возмутился Броди. - Почему не стреляет?
   Куинт  не  ответил.  Он  стоял  на  транце,  зажав  гарпун  в   руке,
вглядываясь в воду.
   - Плыви, рыбка, - промурлыкал он. - Плыви к Куинту.
   - Вы видите ее? - спросил Броди. - Что она делает?
   - Ничего. Пока ничего.
   Акула  скрылась  в  толще  воды,  она   превратилась   в   призрачное
серебристо-серое пятно, описывающее медленный круг. Хупер взял камеру  и
нажал на  спуск.  Он  знал,  что  фильм  не  получится,  если  акула  не
приблизится к клетке еще раз, а ему хотелось снять гигантскую  рыбину  в
то мгновение, когда она появится из темноты.
   Он заметил, глядя в видоискатель, что акула  повернула  к  нему.  Она