котла, товарищ старший лейтенант?
   Простодушие, с каким маленький рябоватый солдат признавался в  бегстве,
было особенно страшным. Его слушали жадно.
   Я вновь оглядел его "часть". Все давно не брились, давно не  умывались,
от этого на лица  лег  одинаковый  серый  налет.  На  сапогах  и  обмотках
засыхала у огня невытертая грязь. Все были без знаков различия на шинелях.
   - Все рядовые? - спросил я.
   Почувствовалась неловкость. Потом один поднялся.  Это  был  парень  лет
двадцати двух, с растерянными, грустными глазами.
   - Я лейтенант, командир взвода, - сказал он.
   Не знаю, быть может, я не изменился в лице,  но  внутренне  шарахнулся,
словно от удара: как, командир взвода, лейтенант,  офицер  Красной  Армии,
бежит вместе с красноармейцами с фронта под началом бывалого солдата?
   В эту минуту повар поставил перед "окруженцами"  кастрюлю  с  дымящимся
супом.
   - Кушайте, - сказал он.  -  Теперь  не  пропадете,  к  своим  попали...
Заправляйтесь!
   Я крикнул:
   - Встать! Лейтенант Пономарев! Арестовать дезертиров! Отобрать оружие!
   - Винтовку не отдам, - сказал рябоватый солдат.
   - Молчать! Лейтенант Пономарев, исполняйте приказ.
   Еще не договорив, я заметил, что Пономарев смотрит куда-то  мимо  меня,
удивленно поднимая брови.
   Я оглянулся.  К  батальонной  кухне  устало  брели  человек  десять,  в
шинелях, с винтовками и без винтовок. Некоторые подняли воротники,  сунули
руки в карманы. Этого у меня не водилось. Было ясно даже издали: эти -  не
моего батальона.
   Они подошли.
   - Что за люди? - спросил я.
   И услышал:
   - Из окружения, товарищ старший лейтенант.


   В этот день, как обычно, я обходил от  края  до  края  наш  батальонный
участок.
   Было Холодно, ветрено. Редкий колючий снег застревал ледяной  крупой  в
траве,  скоплялся  белыми  маленькими  косяками  у   затвердевших   комьев
вспаханной земли. Шел обеденный час.  Бойцы  ели  в  укрытых  местах  -  в
недорытых окопах или за кучами выброшенной глины.
   Проходя по линии, отмеченной торчащими лопатами, я услышал:
   - Нет, ребята, он оттуда не ударит, где  вы  ожидаете...  Он  этого  не
любит - лезть, где ожидают...
   Звякали ложки. В яме за невысокой насыпью обедали.
   - А что он любит?
   Я узнал по выговору: это спросил казах.
   - Обойдет, и все... И узнаешь, что он любит.
   И снова казах:
   - А тогда что?
   Чей это окоп? Кто тут из казахов?  Память  подсказала:  Барамбаев.  Да,
здесь его пулеметный расчет. Или Галлиулин... Они оба у  одного  пулемета.