котла, товарищ старший лейтенант?
Простодушие, с каким маленький рябоватый солдат признавался в бегстве,
было особенно страшным. Его слушали жадно.
Я вновь оглядел его "часть". Все давно не брились, давно не умывались,
от этого на лица лег одинаковый серый налет. На сапогах и обмотках
засыхала у огня невытертая грязь. Все были без знаков различия на шинелях.
- Все рядовые? - спросил я.
Почувствовалась неловкость. Потом один поднялся. Это был парень лет
двадцати двух, с растерянными, грустными глазами.
- Я лейтенант, командир взвода, - сказал он.
Не знаю, быть может, я не изменился в лице, но внутренне шарахнулся,
словно от удара: как, командир взвода, лейтенант, офицер Красной Армии,
бежит вместе с красноармейцами с фронта под началом бывалого солдата?
В эту минуту повар поставил перед "окруженцами" кастрюлю с дымящимся
супом.
- Кушайте, - сказал он. - Теперь не пропадете, к своим попали...
Заправляйтесь!
Я крикнул:
- Встать! Лейтенант Пономарев! Арестовать дезертиров! Отобрать оружие!
- Винтовку не отдам, - сказал рябоватый солдат.
- Молчать! Лейтенант Пономарев, исполняйте приказ.
Еще не договорив, я заметил, что Пономарев смотрит куда-то мимо меня,
удивленно поднимая брови.
Я оглянулся. К батальонной кухне устало брели человек десять, в
шинелях, с винтовками и без винтовок. Некоторые подняли воротники, сунули
руки в карманы. Этого у меня не водилось. Было ясно даже издали: эти - не
моего батальона.
Они подошли.
- Что за люди? - спросил я.
И услышал:
- Из окружения, товарищ старший лейтенант.
В этот день, как обычно, я обходил от края до края наш батальонный
участок.
Было Холодно, ветрено. Редкий колючий снег застревал ледяной крупой в
траве, скоплялся белыми маленькими косяками у затвердевших комьев
вспаханной земли. Шел обеденный час. Бойцы ели в укрытых местах - в
недорытых окопах или за кучами выброшенной глины.
Проходя по линии, отмеченной торчащими лопатами, я услышал:
- Нет, ребята, он оттуда не ударит, где вы ожидаете... Он этого не
любит - лезть, где ожидают...
Звякали ложки. В яме за невысокой насыпью обедали.
- А что он любит?
Я узнал по выговору: это спросил казах.
- Обойдет, и все... И узнаешь, что он любит.
И снова казах:
- А тогда что?
Чей это окоп? Кто тут из казахов? Память подсказала: Барамбаев. Да,
здесь его пулеметный расчет. Или Галлиулин... Они оба у одного пулемета.