- Момыш-Улы, ты?
- Я. Кто говорит?
Выяснилось, что со мной разговаривает командир полка майор Юрасов. В
лесу он подключился к телефонному шнуру.
- Момыш-Улы, как к тебе дойти?
- Держитесь провода. Идите смело. На немцев не нарветесь.
Примерно час спустя Юрасов с полковым инженером-капитаном оказались у
меня. Я вытянулся перед своим командиром. Мягкий, впечатлительный, он
подавленно молчал. Инженер произнес:
- Плутали, плутали... Уже не чаяли, что выйдем.
- С кем вы, товарищ майор? Я распоряжусь накормить.
Темная краска проступила на щеках Юрасова. Он ничего не ответил.
- Вдвоем?
Юрасов лишь кивнул. Я ни о чем больше не спросил, ни словом, ни лицом
ничего не выразил. Вдвоем - этим сказано все. Командир полка был куда-то
откинут вихрем боя, потерял свой полк, потерял штаб, бродил почти до
полуночи в лесу, из своих нашел одного лишь инженера. Думается, это было
возмездием за вину: обязанный строить оборону по-панфиловски, по-новому,
Юрасов, как и раньше я замечал, этим не загорелся, исполнял без веры,
душой находился еще во власти прежней тактики. Ему отомстила
половинчатость.
Юрасов увидел Исламкулова.
- Ты с ротой?
- Привел, товарищ майор, двадцать человек.
Юрасов опять промолчал. Раздевшись, сняв шапку, открыв свой смятый
светлый ежик, он присел к столу, придвинул поданную Вахитовым тарелку,
стал жадно есть.
Два часа ночи. Пустует мое кресло-раскладушка. Воинский такт, уважение
к старшим по званию не позволяют мне прикорнуть там. Обойдя затихшую
деревню, вернувшись к себе, дремлю на полу, на том самом месте, где лежал
проснувшийся давно полковник.
- Разрешите войти.
В дверях - незнакомый лейтенант.
- Товарищ командир батальона! Вас вызывает штаб армии.
Я уже знал, что под боком у меня, в Горюнах, развернулся промежуточный
армейский узел связи, откуда побежали провода к левому флангу армии.
Подымаюсь. Тотчас поднимается Бозжанов. В последние часы, с той минуты,
как я вернулся от Панфилова, Бозжанов не покидает меня. Его не зовешь, он
все-таки идет.
Шоссе уже пустынно. Кажется, все замерло в эту глухую пору ночи. Лишь
иногда, как предупреждение, вдали прокатывается пушечный выстрел.
Лейтенант ведет в избу. Там на миг ослепляет, заставляет зажмуриться
яркий электрический свет. У стены поставлен коммутатор. С наушниками сидят
телефонисты. Мне подают трубку помассивнее, побольше, чем привычная.
- Говорите.
Сразу же из мембраны слышится:
- Товарищ Момыш-Улы?
Узнаю глуховатый голос Панфилова. Впрочем, он неожиданно звучен,