Еще  никогда  мне  не  случалось  с  такой  остротой  познать  и  страх
командования, и радость командира. Даже слегка ломило  грудь,  счастье  не
вмещалось в грудной клетке.



9. ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА

   Я сказал:
   - Всем  выйти  из  комнаты!  Старшего  политрука  Толстунова  прошу  не
уходить.
   Минуту-другую длилась толчея  в  дверях.  Затем  я  остался  наедине  с
Толстуновым. Его шапка и шинель  уже  висели  на  гвозде.  Отложной  ворот
гимнастерки был по-домашнему расстегнут. Выпроваживая товарищей, Толстунов
со спокойной небрежностью пошучивал, улыбка то и дело прохаживалась по его
остроносому лицу, трогала тугие губы. Однако сейчас  к  нему  возвращалась
серьезность.
   - Что же случилось, Баурджан?
   Не таясь, я выложил все. Приказом генерал-лейтенанта Звягина я  отрешен
от командования. Должен явиться в штаб  дивизии.  Хочу  верить,  что  дело
кончится добром, знаю, что моя честь и моя  жизнь  спасены,  но...  Приказ
есть приказ. Кто знает, чего мне ждать от Звягина.
   - А наш генерал?
   - Не сказал про это ни полслова.  Только  пожелал:  "Помогай  вам  бог,
товарищ Момыш-Улы".
   - Ты еще никому не говорил, что отстранен?
   - Никому, кроме тебя.
   - И не говори.
   - Все же я сюда, возможно, не вернусь. Ежели выпадет  такая  судьба,  я
рад был бы знать, что ты принял батальон.
   - Брось эти думки! Вернешься.
   - Говорю на всякий случай. Хотел бы видеть тебя  командиром  батальона.
Тогда, что ни приключись, был бы спокоен.
   - А Рахимов? Ведь по должности ему положено заменять командира.
   -  Федя,  я  это  обдумал.  Командир  -  человек  творчества.  Война  -
искусство. Одной исполнительности недостаточно, чтобы командовать. Знать -
это еще не все. Надобно делать.  Надобно  сметь!  Рахимов  будет  отличным
помощником тебе. Я попрошу, чтобы ты меня сменил. Генерал с моей  просьбой
посчитается.
   - Ей-ей, ты будто собираешься навовсе. Вернешься же!
   - Не знаю. Говорю на крайний случай. Хочу, чтобы душа была спокойна.
   - Ладно. Не подведу.
   Я крепко пожал жестковатую широкую  ладонь  Толстунова.  Затем  отворил
дверь, кликнул своих штабников. Они вошли.
   - Товарищи, я вызван в  штаб  дивизии.  Меня  временно  будет  заменять
лейтенант Рахимов. В батальоне  остается  и  старший  политрук  Толстунов.
Уважайте его авторитет! Авторитет воина! Товарищ Рахимов, понятно?
   - Понятно. Слушаюсь. - Чуть помолчав, Рахимов счел нужным прибавить:  -
Вы правы, товарищ комбат.
   Черт возьми, он ответил так, точно слышал наш разговор. Ни тени  обиды,