поле у Горюнов то и дело рвались одиночные, возможно  случайные,  снаряды.
По правую сторону не часто,  но  размеренно  бухали  неблизкие  разрывы  -
противник, по-видимому, упорно обстреливал деревню Шишкино, где  обретался
штаб Панфилова.
   Поразмявшись, я снова ступил на крыльцо, миновал сени, отворил дверь  в
комнату  штаба.  И  сразу  увидел  обернувшегося   ко   мне   телефониста.
Показалось, он только что умылся, посветлел.  Живо  вскочив,  он  протянул
трубку.
   - Товарищ комбат, на проводе лейтенант Заев.
   - Заев?
   Телефонист улыбался, утвердительно тряс головой. Он  все  понимал,  все
переживал вместе с нами. Я схватил трубку.
   - Семен?
   И тотчас услышал захлебывающийся говорок Заева:
   - Товарищ комбат, имеем одну автомашину, три танка, тягач...
   - Погоди! Ты откуда говоришь?
   - С отметки.  Из  своего  блиндажа...  Имеем  пушки...  Вышли,  товарищ
комбат, панами... Мои львята! Гренадеры Советского Союза!
   Вы  знаете.  Заев  любил  подобные  неожиданные  выражения,   несколько
книжные, но согретые искренностью, пылом.  Я  слушал  и  почти  ничего  не
понимал. Однако решил не перебивать.  Пусть  изливается.  Доберется  и  до
обстановки.
   - Я уж, товарищ комбат, и не мечтал, что будем  живы.  Получилось  диво
дивное!
   Чик! Опять провод перебит, наверное шальным осколком.
   Черт возьми, кого же послать  к  Заеву?  Под  рукой,  как  это  нередко
случалось  и  прежде,  оказался  Тимошин.  Он  сидел  вместе  с  дежурными
связистами в соседней комнате.  Все  мгновенно  поднялись,  как  только  я
вошел. Я невольно отметил: ясные глаза Тимошина глядели на меня  необычно.
К знакомой преданности добавилось что-то еще. Он  словно  бы  заново  меня
рассматривал. В ту минуту я не понял, что говорил его взгляд.
   - Тимошин, бери коня, лети к Заеву! Выясни,  что  у  него  делается,  и
скачи обратно!
   - Есть!
   Вернувшись к себе, я позвонил Панфилову.
   - Товарищ генерал, пока еще  в  точности  не  знаю,  но,  кажется,  нам
посчастливилось и на отметке.
   - Роте Заева? Да? Что же вам известно?
   - Противнику не удалось окружить роту. Что именно произошло, понять  не
мог, связь оборвалась. Взяты трофеи. Доложу точней, как только выясню.
   - Помогай бог! Помогай вам бог, товарищ Момыш-Улы.
   Вскоре все выяснилось. Прискакал Тимошин, за ним быстрым шагом  -  нога
легка, когда идешь со счастливой вестью, - пришли Толстунов и Бозжанов, да
и связь с Заевым восстановилась.
   Итак, Заеву был дан приказ: пан или пропал. Конечно, какой это  приказ?
Боем,  который  вела  вторая  рота,  "гренадеры  Советского   Союза",   по
восторженному выражению Заева, - этим боем я не  управлял.  У  Заева  было
колебание, я пресек. И еще сказал: "Притворись мертвым!" Вот,  собственно,
и все, что тут сделал я.
   Когда бойцы Заева прикинулись мертвыми, замерли в  окопах,  отрытых  на